Константинов, Борис Павлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Борис Павлович Константинов
Место смерти:

Ленинград, СССР

Научная сфера:

ядерная физика, физика плазмы

Учёная степень:

доктор физико-математических наук (1943)

Учёное звание:

профессор,
академик АН СССР (1960)

Альма-матер:

Ленинградский политехнический институт

Научный руководитель:

А. Ф. Иоффе,
Н. Н. Андреев,
А. П. Константинов

Награды и премии:

Бори́с Па́влович Константи́нов (23 июня (6 июля1910, Санкт-Петербург — 9 июля 1969, Ленинград) — советский учёный-физик, академик (с 1960; член-корреспондент с 1953), вице-президент Академии наук СССР (c 8 февраля 1966 по 9 июля 1969). Герой Социалистического Труда, кавалер двух орденов Ленина и ордена Трудового Красного Знамени, лауреат Сталинской (1953) и Ленинской (1958) премий.





Биография

Родители учёного происходили из крестьян Костромской губернии. Отец, Павел Федосеевич Константинов (род. 1874), лет 14—15 отправился в Петербург на отхожий промысел. Поработав разносчиком в чайной торговле и подсобником в немецкой хлебопекарне, в 16 лет стал маляром. Работал десятником, впоследствии прорабом у подрядчика Корнилова. В 1900 вошёл в дело Корнилова как компаньон, затем стал самостоятельным подрядчиком строительных работ. Выполнял довольно значительные частные и государственные подряды и стал владельцем крупной недвижимости. Мать, Агриппина Петровна Константинова (род. 1876), урождённая Смирнова, в 19 лет вышла замуж и всю жизнь была домашней хозяйкой. Родила 8 сыновей и 4 дочерей, из которых трое умерли в раннем возрасте.

Борис Павлович родился в Санкт-Петербурге в 1910 году, девятым ребёнком в семье. Отец, образование которого ограничивалось лишь четырьмя классами школы, сумел привить детям интерес к знаниям; все девять доживших до взрослого возраста детей получили высшее образование. В шесть лет Борис умел читать и писать, и осенью 1916 отец отдал его в частную начальную школу, в которой он проучился до конца 1917. В начале 1918 семья переехала на родину родителей, в деревню. В 1919 отец умер от сыпного тифа, мать вела хозяйство при помощи детей. Борис участвовал почти во всех сельскохозяйственных работах с десяти лет. Зимой 19201921 жил и учился в Петрограде. С весны 1921 по лето 1922 учился в г. Галиче Костромской области сначала в школе 1-й ступени, а потом 2-й ступени. Осенью 1924 семья переехала в Ленинград.

В это время в Физико-техническом институте работал старший брат Бориса, Александр Павлович Константинов (18951945), позднее ставший одним из крупнейших радиотехников. Он был сотрудником лаборатории Л. С. Термена, занимаясь, в частности, созданием и внедрением системы охранной сигнализации банков и музеев. Свою трудовую деятельность Борис Павлович начал с 14 лет в качестве монтёра этой охранной системы. Одновременно он учился в Трудовой школе, которую окончил в 1926. Учился на физико-механическом факультете Ленинградского политехнического института (1926—1929). Был отчислен с четвёртого курса за непролетарское происхождение, но смог продолжить работу в науке благодаря ходатайству А. Ф. Иоффе[1]).

Работал препаратором, лаборантом, старшим лаборантом (19271935) в Физико-техническом институте, затем (1935—1937) — в отделе акустики Ленинградского электрофизического института. В 1937—1940 заведовал лабораторией в Научно-исследовательском институте музыкальной промышленности. Занимался исследованиями в области акустики под руководством будущего академика Н. Н. Андреева. С 1940 — снова в ФТИ. В 1941 эвакуирован вместе с институтом в Казань, старший научный сотрудник (1941—1943). С конца 1930-х годов выполнял работы в области акустики для нужд противовоздушной обороны, продолженные в годы войны. По материалам этих работ защитил (1942) кандидатскую диссертацию. В 1943 защитил докторскую диссертацию «О гидродинамическом звукообразовании и распространении звука в ограниченной среде».

Заведующий лабораторией (1943—1957) ФТИ. Профессор, заведующий кафедрой физики в Ленинградском станкоинструментальном институте (19451947). Организовал кафедру экспериментальной ядерной физики в Ленинградском политехническом институте (1947) и заведовал ею до 1951. С 1950 — научный руководитель проблемы создания промышленного производства в СССР «нового продукта»: организовал и возглавил Лабораторию исследования физико-химических свойств изотопов, разрабатывавшую технологию получения сырья для термоядерной промышленности (дейтерида лития). Заведовал созданной им кафедрой физики изотопов ЛПИ (1951—1964). Директор (19571967) Физико-технического института имени А. Ф. Иоффе, заведующий астрофизическим отделом ФТИ (19631969).

Главный редактор журнала «Техническая физика» с 1959. Вице-президент Академии наук СССР (19661969), в 1968 возглавил Комитет по ядерной физике АН СССР. Ректор ленинградского университета научных знаний, член редакционного совета Большой советской энциклопедии. Депутат Верховного Совета РСФСР шестого-седьмого созывов (1963—1969).

Умер 9 июля 1969 года. Похоронен на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге.

Научная деятельность

Работы посвящены акустике, физической химии, физике изотопов, физике плазмы и проблеме управляемого термоядерного синтеза, астрофизике, голографии. В ФТИ им. А. Ф. Иоффе основал астрофизическую лабораторию и филиал ядерной физики (впоследствии ПИЯФ).

Награды и звания

Память

  • На здании Физико-технического института им. А. Ф. Иоффе (Политехническая улица 26) в 1975 году была установлена мемориальная доска (скульптор М. К. Аникушин, архитектор Ф. А. Гепнер) с ошибочными датами в тексте: "Здесь работал с 1927 по 1969 год выдающийся русский ученый Борис Павлович Константинов". [2] (В 1941 - 1944 годах он был эвакуирован в Казань, а затем в Москву).

Напишите отзыв о статье "Константинов, Борис Павлович"

Примечания

  1. Алфёров Ж. И. Папа Иоффе и его «детский сад» // Лекция из цикла «Наука и культура XXI века», АФТУ, 10 октября 2008 года.
  2. [www.encspb.ru Энциклопедия Санкт-Петербурга, мемориальная доска Б. П. Константинову.].
  3. Уткин В. В. Завод у двуречья. Кирово-Чепецкий химический комбинат: строительство, развитие, люди.. — Киров: ОАО «Дом печати — Вятка», 2005. — Т. 2 (1947—1953). — С. 90. — 160 с. — ISBN 5-7476-0008-7.

Литература

  • Богуненко Н. Н., Пелипенко А. Д., Соснин Г. А. Константинов Борис Павлович // Герои атомного проекта. — Саров: Росатом, 2005. — С. 198 — 199. — ISBN 5-9515-0005-2.
  • Храмов Ю. А. Константинов Борис Павлович // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 140. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
  • Константинов Борис Павлович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Ссылки

  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13816 Константинов, Борис Павлович]. Сайт «Герои Страны».
  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50802.ln-ru Профиль Бориса Павловича Константинова] на официальном сайте РАН
  • [www.bpkonstantinov.ru/index.html 100-летию со дня рождения Б. П. Константинова посвящается] (статьи и воспоминания о Б. П. Константинове)
  • [nrd.pnpi.spb.ru/directora/o_konst.html Борис Павлович Константинов (1910—1969)] статья на сайте Петербургского института ядерной физики им. Б. П. Константинова

Отрывок, характеризующий Константинов, Борис Павлович

– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.