Константинопольская эра
 |
Эту страницу предлагается объединить с Византийский календарь. Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К объединению/30 августа 2014.
Не удаляйте шаблон до подведения итога обсуждения. Дата начала обсуждения — 30 августа 2014. |
Константинопольская эра, византийская эра, древнерусская эра, «от Адама», мартовский стиль — система летоисчисления «От сотворения мира», которая православными теологами относилась к пятнице — шестому дню творения, вычисленному согласно Септуагинте как 1 марта 5508 года до н. э., а впоследствии как суббота 1 сентября 5509 года до н. э. (сентябрьский стиль). Начиная с VII века, постепенно стала текущей хронологической системой в Византийской Империи и во всём православном мире, например, в Сербии и Болгарии. Использовалась, в частности, в русских летописях (с некоторыми погрешностями в 1—2 года, связанными с датами первого дня нового года и другими проблемами), а также вообще на Руси до календарной реформы Петра I в 1700 году.
Содержание
Византия
Как вычислялась дата
За исходную точку летоисчисления была принята христианская эра от «сотворения мира», причём существовало около 200 различных вариантов, важнейшим из них является византийская эра, созданная в 353 году. В основу многих эр было положено соотношение между числом «дней творения мира» и продолжительностью его существования. Это соотношение было взято из Библии: «И сотворил Бог человека по образу Своему <…> И был вечер, и было утро: день шестой» (Быт. 1:27-31), «у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2Пет. 3:8). Основываясь на этих библейских утверждениях, христианские богословы пришли к выводу, что поскольку «Адам был создан в середине шестого дня творения», то «Христос пришёл на Землю в середине шестого тысячелетия», то есть около 5500 года от «сотворения мира»[1].
«При императоре Констанции (353 год) была создана эра, летосчисление по которой велось с субботы 1 сентября 5509 года до н. э. Но Констанций не был „последовательным христианином“, поэтому имя его и составленная при нём эра упоминались весьма неохотно. Ранневизантийская эра „непоследовательного христианина“, еретика Констанция в VI веке была уточнена, и в Византии начала использоваться другая эра от „сотворения мира“ с эпохой эры на пятницу 1 марта 5508 года до н. э. (Следует особо подчеркнуть, что константинопольская патриархия всегда начинала церковный год 1 сентября)»[2].[неавторитетный источник?]
Существует мнение, что этот Шестой Вселенский Собор установил дату летоисчисления: от библейского «сотворения мира» с началом 1 сентября 5509 г. до н. э.[3]. Однако среди 102 правил этого Собора нет особого правила, касающегося начала летоисчисления. В контексте 3-го правила есть упоминание года: «согласно определяем, чтобы связавшиеся вторым браком, и даже до пятьнадцатаго дня протекшаго месяца января, минувшаго четвертаго индикта, шесть тысяч сто девяносто девятаго года, остававшиеся в порабощении греху, и не восхотевшие изтрезвиться от него, подлежали каноническому извержению из своего чина.»[4]
«При императоре Диоклетиане в Римской империи каждые 15 лет проводилась переоценка имущества с целью установления величины налогов. Порядковые номера годов в каждом 15-летнем промежутке назывались индикты. В 312 г. при императоре Константине это счисление было введено официально, причём счёт начинался с 23 сентября. В Византии в 462 г. из практических соображений начало года и отсчёта индиктов было перенесено на 1 сентября. Создатели византийской эры решили, что в первый год от Сотворения мира должны начинаться сразу все три цикла: 19-летний лунный, 28-летний солнечный и 15-летний индиктовый циклы»[5]
Использовались две даты начала года, периодически параллельно:
Мнение Ватикана
Католический Рим этих расчётов не признал, используя ватиканскую эру (в латинском переводе Вульгата, в отличие от Септуагинты, продолжительности жизни древних патриархов, правления царей и т. п. указаны меньшие, чем в греческом переводе, поэтому дата получалась другой — 4713 или 4000 лет[6], обозначая её Anno Mundi — «от сотворения мира». А у Беды Достопочтенного выходил 3952 год, существовали и другие даты.). Западные церкви перешли на летосчисление от Рождества Христова после того, как его вычислил в VI веке монах Дионисий Малый.
Россия
Погрешности в летописях
Исследователи отмечают, что во многих летописях, в частности в «Повести временных лет» используется сразу несколько вариантов датировок, не обязательно константинопольская эра[7]. Также там встречаются:
- александрийская — 29 августа 5493 до н. э.[8]
- антиохийская эра — 1 сентября 5500[9]
- старовизантийская эра — 5504 до н. э.[10]
- Девятеричная эра — 5509 год до н. э.
- Десятеричная эра — 5510 до н. э.
- Одиннадцатиричная эра — 5511 год до н. э.
Также скольжение дат может происходить в связи с разностью начала года — в сентябре или марте. Учёные отмечают: «из-за перевода дат византийского сентябрьского года на славянский мартовский возможны ошибки на один год („мартовский“ и „ультрамартовский“ стили»).
Хронологические рамки
Как считается, в России эта система использовалась начиная с XI века. Окончательный выбор в пользу «сентябрьской эры» был сделан в 1492 году.
Последним днём по этому летосчислению было 31 декабря 7208 года; по указу Петра I следующий день уже официально считался по новому летосчислению от «рождества Христова» — 1 января 1700 года.
Церковный календарь
Константинопольская эра до сих пор принята в старообрядчестве и некоторых православных церквах, и 1 сентября (в церквах, использующих юлианский календарь — 14 сентября н. ст.) отмечается церковное новолетие.
Для перевода даты Нашей эры в дату Византийской эры необходимо с сентября по декабрь к текущему году добавлять 5509 лет, а с января по август — 5508 лет. Таким образом: 14 сентября н. ст. 2016 года наступил новый 7525 год от С. М.
См. также
Напишите отзыв о статье "Константинопольская эра"
Ссылки
- [creounity.com/apps/time_machine/?go=indictioncalc.php&lang=ru Онлайн калькулятор]
Примечания
- ↑ Климишин И. А. Календарь и хронология. — Изд. 3. — М.: Наука, 1990. — С. 324—329. — 478 с. — 105 000 экз. — ISBN 5-02-014354-5.
- ↑ [mmj.ru/36.html?&article=194&cHash=c740887309 Кругликова Г. И. К историю создания исторической хронологии]
- ↑ [www.krotov.info/lib_sec/20_u/uva/rov_v.htm В. А. Уваров. Оборотная сторона календарной реформы Юлия Цезаря.]
- ↑ Правила Святаго Вселенскаго Шестаго Собора, Константинопольскаго, иже в Трулле царских палат. Правило 3.
- ↑ [www.krotov.info/lib_sec/20_u/uva/rov_v.htm В. А. Уваров. Оборотная сторона календарной реформы Юлия Цезаря]
- ↑ [www.pagez.ru/jc/026.php О. В. Приходько. … В лето от Рождества Христова]
- ↑ [www.portal-slovo.ru/history/40503.php Кузьмин А. Г. Древняя Русь в IX—XI вв.]
- ↑ летопись: «Тѣм же отселе почнем и числа положим; яко от Адама до потопа лѣт 2242; а от потопа до Оврама лѣт 1000 и 82, а от Аврама до исхоженья Моисеева лѣт 430; а [от] исхожениа Моисеева до Давида лѣт 600 и 1; а от Давида и от начала царства Соломоня до плѣненья Ярусалимля лѣт 448; а от плѣненья до Олексанъдра лѣт 318; а от Олексанъдра до рожества Христова лѣт 333». Однако произошла ошибка, и число 640 сократилось до 601, а если суммировать данные числа с заменой 601 на 640, получиться 5493 год
- ↑ Эта эра отражаеться и в летописях таким образом. В статье 986 года по Лаврентьевскому и Ипатьевскому спискам: «В год 5500 послан был Гавриил в Назарет к Деве Марии…». Существует и датировка этой эри как 5969 год до н. е., но в летописчх такая не использовалась
- ↑ Согласно ей, от Адама до Потопа 2262 года, от Потопа до Моисея 1082 года, от Моисея до Выхода 430, от Выхода до Соломона 631 (а не 601) год, потом 448 лет до пленения Ерусалима, 318 лет до Александра, а от него 333 года до Христа. В сумае эти числа дают 5504 год. Эта эра использовалась в ПВЛ, в датировках событий до 870 года, и 2 или 3 раза после него.
Отрывок, характеризующий Константинопольская эра
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
