Константин, Жан-Антуан

Жан-Антуан Константин
фр. Jean-Antoine Constantin
Автопортрет
Дата рождения:	20 января 1756(1756-01-20)
Место рождения:	Марсель
Дата смерти:	9 января 1844(1844-01-09) (87 лет)
Место смерти:	Экс-ан-Прованс
Подданство:
Влияние на:	Эмиль Лубон
Работы на Викискладе

Жан-Антуан Константин (фр. Jean-Antoine Constantin; 20 января 1756, Марсель — 9 января 1844, Экс-ан-Прованс) — французский жанровый художник, прославившийся своими пейзажами Прованса и считающийся одним из основателей провансальской пейзажной школы.

Биография

Родился и вырос в Марселе, почти всю свою профессиональную жизнь как живописец провëл в Экс-ан-Провансе.

В 1767 поступил учеником на фаянсовую фабрику в Марселе. С 1771 учился в Академии живописи и скульптуры в Марселе под руководством Жана-Жозефа Каппелера, Давида де Марселя и Жана-Батиста Жири.

После окончания академии, с 1777 поступил на работу в гончарную промышленность, был художником фаянсовой фабрики в Мутье-Сент-Мари. Затем уехал в Италию, 6 лет прожил в Риме под патронажем Перрона, почитателя искусств из Экс-ан-Прованса. На его творческое становление в этот период оказало большое влияние творчество голландских пейзажистов Саломона ван Рёйсдала и Карела Дюжардена, что видно из сюжетов его картин и техники живописи.

В 1783 году из-за болезни вернулся в Экс-ан-Прованс. В основном, занимался пейзажной живописью Марселя и его окрестностей, Прованса.

В 1786 году Клод Арнульфи избрал его своим преемником на пост директора Школы рисования, которая известна как École de dessin d’Aix-en-Provence.

В 1798 году участвовал в создании Общества друзей науки, литературы, сельского хозяйства и искусств (Société des Amis des Sciences, des Lettres, de l’Agriculture et des Arts).

Ж. Ф. Константин стал третьим главой рисовальной школы в Экс-ан-Провансе и находился на этой должности до начала Французской революции в 1789 году. После закрытия школы на волне французской революции и в связи с финансовыми проблемами, устроился на работу в качестве учителя рисования в Динь-ле-Бен.

Вернулся в Экс-ан-Прованс в 1813 году, до 1830 работал вспомогательным профессором муниципальной художественной школы (Ecole communale gratuite de dessin). Позже стал еë почëтным членом.

В 1817 году выставлялся в Париже, где до тех пор несколько раз участвовал в выставках, и был отмечен золотой медалью за провансальский пейзаж под названием «Cascade de Silan».

Оказал влияние на графа Огюста де Форбена, Франсуа Мариуса Гране, оказывавшего ему финансовую поддержку, Эмиля Лубона и некоторых более поздних художников-пейзажистов, которые черпали вдохновение из его картин.

Умер в бедности в январе 1844 года в возрасте 88 лет.

Ссылки

• [ruesdaix.ag13.pagesperso-orange.fr/html/CONSTANTIN.html Jean-Antoine Constantin] (фр.)

Отрывок, характеризующий Константин, Жан-Антуан

– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.