Канарис, Константин
| Константин Канарис | |
| Κωνσταντίνος Κανάρης | |
 Константин Канарис Литография de:Karl Krazeisen | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Звание | |
Константин Канарис (греч. Κωνσταντίνος Κανάρης; 1790, Псара — 14 сентября 1877, Афины) — греческий адмирал, герой войны за независимость Греции, политик, премьер-министр королевства Греция.
Биография
Канарис родился на островке Псара, расположенном недалеко от острова Хиос в Эгейском море. В молодости Канарис был капитаном небольшого торгового судна.
22 апреля 1822 года, во время войны за независимость Греции от Османской империи, турки вырезали практически всё население острова Хиос. В отместку за резню Канарис уничтожил флагманский корабль турецкого адмирала Кара-Али Паши в Хиосском проливе.
В ночь с 18 на 19 июня 1822 года два небольших брига под командованием Канариса подошли близ острова Псара к 84-пушечному флагману турецкого флота, на котором в этот момент шло празднование рамадана. Канарис поджёг свои корабли, начинённые порохом, и со своими людьми отплыл на лодках. В результате турецкий флагман был взорван, погибло около 2 тысяч человек его команды, включая матросов, офицеров и самого адмирала Пашу.
9 ноября 1822 года он таким же способом сжёг другой турецкий адмиральский корабль возле острова Тенедос.
17 августа 1824 года в сражении возле Самоса ему удалось сжечь большой турецкий фрегат и несколько транспортных судов, и тем самым спасти остров.
Служа в это время под начальством Миаулиса капитаном в греческом флоте, Канарис сумел внушить к себе глубочайшую преданность матросов. Смелая попытка сжечь в 1825 году египетский флот не удалась ему из-за неблагоприятной погоды.
Когда в 1826 году был создан постоянный греческий военно-морской флот, Канарис командовал фрегатом «Эллада». После войны он продолжил служить на греческом флоте и дослужился до звания адмирала.
1827 году Канарис был избран депутатом, поддерживал правительство Каподистрии. Отсутствие образования и административных способностей не помешали ему достигнуть на политическом поприще той же славы, что и на военном. В 1848 году он был министром-президентом в коалиционном кабинете, в котором сам же был морским министром; в конце 1849 года кабинет Канариса был низвергнут.
Затем Канарис ещё несколько раз был морским министром в разных кабинетах. В январе 1862 года ему поручено составить кабинет, но король Оттон не согласился на его программу либеральных реформ. Канарис примкнул к революционному движению, разразившемуся в том же году в Греции, и в октябре занял вместе с Булгарисом и Руфо место во временном правительстве.
В 1864—1865 годах он дважды стоял во главе кабинета министров и вновь занял этот пост в 1877 году, во время русско-турецкой войны.
Источники
- Kanaris, Constantine // Encyclopædia Britannica Eleventh Edition. — New York: Encyclopædia Britannica, Inc., 1911. — Т. 15.
- Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб.: 1890—1907.
Напишите отзыв о статье "Канарис, Константин"
Отрывок, характеризующий Канарис, Константин
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
