Каратеодори, Константин

Константин Каратеодори

Константин Каратеодо́ри (Caratheodory; 13 сентября, 1873 года, Берлин — 2 февраля, 1950 года, Мюнхен) — немецкий математик греческого происхождения.

Выпускник Бельгийской военной академии 1895 года.

Математическое образование получил в Берлине и Гёттингене.

По приглашению греческого правительства возглавил с 1919 по 1922 год Ионийский университет в Смирне (ныне Измир), находившемся тогда под греческим контролем.

С 1924 года профессор университета в Мюнхене.

Известен работами по

• теории функций,
• вариационному исчислению (построение теории поля экстремалей),
• теории конформных отображений,
• общей теории меры множеств.

В 1909 году предложил аксиоматическое построение основ термодинамики.

Избранные работы

• Gesammelte mathematische Schriften. Bd 2, Münch., 1955;
• Funktionentheorie, Bd 1—2, Basel, 1950;
• Конформное отображение, М. — Л., 1934.

См. также

• Гипотеза Каратеодори (англ. Carathéodory conjecture)
• Теорема Каратеодори — Тёплица
• Теорема Каратеодори — Фейера
• Уравнение Каратеодори
• Теорема Каратеодори о продолжении меры

Ссылки

• Джон Дж. О’Коннор и Эдмунд Ф. Робертсон. [www-groups.dcs.st-and.ac.uk/~history/Biographies/Caratheodory.html Каратеодори, Константин] (англ.) — биография в архиве MacTutor.
• Lionello Pogliani, Mario N. Berberan-Santos. [web.ist.utl.pt/ist12219/data/68.pdf Constantin Carathéodory and the axiomatic thermodynamics] (англ.) // Journal of Mathematical Chemistry. — 2000. — Vol. 28. — P. 313-324.

Отрывок, характеризующий Каратеодори, Константин

31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.