Константин Ласкарис

Константи́н Ласкарис (греч. Κωνσταντίνος Λάσκαρης, 1434—1501) — византийский учёный и грамматик, один из инициаторов возрождения преподавания греческого языка в Италии.

Родился в Константинополе в знатном вифинском роде Ласкарисов, к которому принадлежали несколько императоров. После падения Константинополя в 1453 году он нашёл убежище на острове Родос, а затем в Италии, где был назначен на должность учителя дочери Франческо Сфорца, герцога миланского. Здесь в 1476 году была опубликована его знаменитая «Греческая грамматика» (Grammatica Graeca, sive compendium octo orationis partium); это была первая печатная греческая книга.

После отъезда из Милана в 1465 году Ласкарис преподавал в Неаполе, куда он был приглашён Фердинандом I для чтения курса лекций о Греции. В следующем году он обосновался в Мессине на о. Сицилия по приглашению местных жителей. По рекомендации кардинала Виссариона Никейского он был назначен учить греческому языку монахов-базилиан и продолжал преподавать на Сицилии до самой смерти. Среди его многочисленных учеников были Пьетро Бембо, Франческо Джианелли, Николо Валла. Ласкарис завещал свою библиотеку ценных рукописей в Сенат Мессины; впоследствии эта коллекция была перевезена в Испанию и в настоящее время находится в Национальной Библиотеке Мадрида.

Грамматика, которая часто переиздавалась, является исключительно значимой работой Ласкариса. Его имя было позже известно читателям романа Абеля-Франсуа Вильмэна «Ласкарис, или греки XV столетия» (1825).

Литература

• [www.newadvent.org/cathen/09010b.htm Constantine Lascaris] в Католической энциклопедии
• Vassileiou, Fotis & Saribalidou, Barbara, Short Biographical Lexicon of Byzantine Academics Immigrants in Western Europe, 2007.
• J.M. Fernandez Pomar, La coleccion de Uceda y los manuscritos griegos de Constantino Lascaris, Emerita xxxiv (1966) 211-288.

Отрывок, характеризующий Константин Ласкарис

– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.