Константин Нидерландский

Принц Константин Нидерландский Prins Constantijn der Nederlanden<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
принц Оранско-Нассауский
Рождение:	11 октября 1969(1969-10-11) (54 года) Утрехт
Род:	Оранская династия (нидерл. Oranje-Nassau)
Отец:	Клаус фон Амсберг
Мать:	Беатрикс
Супруга:	Лорентин, принцесса Нидерландская
Дети:	Элоизе Софи Беатрикс Лоренс, графиня Оранская-Нассау (род.08.06.2002) Клаус-Казимир Бернард Мариус Макс, граф Оранский-Нассау (род.21.03.2004) Леонор Мари Ирене Энрика, графиня Оранская-Нассау (род.03.06.2006)
Награды:

Константин Кристоф Фредерик Ашвин (нидерл. Constantijn Christof Frederik Aschwin, (род. 11 октября 1969, Утрехт) — принц Нидерландов, принц Оранско-Нассауский, граф фон Амсберг, младший сын королевы Нидерландов Беатрикс и принца Клауса.

Биография

Родился в Утрехте 11 октября 1969 года. Среди его крестных были король Греции Константин II и принц Ашвин Липпе-Бистерфельдский (брат деда).

Начальное образование получил в Niewe Bearnse School.

В сентябре 1988 года поступил в Лейденский университет, где изучал гражданское право. В 2000 году изучал экономику бизнеса в Европейском Университете (INSEAD) в Фонтенбло (Франция).

В настоящее время живёт и работает в Брюсселе.

После отречения от прав на престол старшего брата Йохана-Фризо Константин-Кристоф стал четвёртым в списке престолонаследников, после 3 дочерей его старшего брата Виллема-Александра.

Брак и дети

Константин-Кристоф женился 19 мая 2001 года на Лаурентин Бринхорст. Супруги имеют 3 детей (среди них единственный внук королевы Беатрикс):

1. Элоиза Софи Беатрис Лорен (родилась 8 июня 2002) графиня Оранско-Нассауская;
2. Клаус Казимир Бернард Мариус (родился 21 марта 2004) граф Оранско-Нассауский;
3. Леонора Мария Ирене Энрика (родилась 3 июня 2006) графиня Оранско-Нассауская.

Ссылки

• [www.koninklijkhuis.nl/ Официальный сайт королевской семьи]

Отрывок, характеризующий Константин Нидерландский

– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.