Степанков, Константин Петрович

Константин Степанков
Имя при рождении:	Константин Петрович Волощук
Место рождения:	с. Печески, Проскуровский район, Проскуровский округ, Украинская ССР, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Украина Украина
Профессия:	актёр, театральный педагог
Карьера:	1955—1998
Направление:	социалистический реализм
Награды:

Константи́н Петро́вич Степанко́в (укр. Костянтин Петрович Степанков; настоящая фамилия — Волощук; 1928—2004) — советский украинский актёр театра и кино, педагог. Народный артист СССР (1977).

Биография

Константин Степанков родился 3 июня (по другим источникам - 3 июля) 1928 года в селе Печески (ныне Хмельницкого района Хмельницкой области Украины).

Отец актёра, Пётр Семёнович Волощук, был священником, репрессирован и погиб. Фамилия Степанков образована от девичьей фамилии матери, Евгении Васильевны Степанко.

После школы два года учился в Уманском сельхозинституте, затем поступил в Киевский институт театрального искусства им. И. Карпенко-Карого (ныне Киевский национальный университет театра, кино и телевидения имени И. К. Карпенко-Карого) (мастерская А. М. Бучмы), который окончил в 1953 году.

С 1955 года — актёр Киевского украинского драматического театра им. И. Франко, с 1968 — Киностудии им. А. Довженко (Киев).

Исполнил более 100 ролей в театре и кино. Наиболее известные роли в фильмах «Как закалялась сталь», «Захар Беркут», «Дума о Ковпаке», «Белая птица с чёрной отметиной», «Легенда о княгине Ольге» и другие.

В 1979 году был в составе жюри IX Московского международного кинофестиваля.

Член Союза кинематографистов Украинской ССР.

С 1953 года (с перерывами) — педагог и руководитель мастерской кафедры актёрского мастерства Киевского института театрального искусства им. И. Карпенко-Карого.

С 1998 года — преподаватель на кафедре режиссуры телевидения в Киевском университете культуры и искусств.

В последние годы предпочитал жить не в киевской квартире, а в селе Жеребятин Бориспольского района Киевской области, где находился Дом актёра.

Умер 22 июля 2004 года в Киеве. Похоронен в селе Жеребятин под Киевом.

Семья

• Жена — Ада Николаевна Роговцева (род. 1937), актриса театра и кино. Народная артистка СССР (1978). Герой Украины (2007).
  • Дочь — Екатерина Степанкова (род. 1972), актриса Театра Романа Виктюка (Москва), театральный режиссёр
    • Внук — Алексей Ткаченко
    • Внук — Матвей Скляренко (род. 2011)
  • Сын — Константин Степанков (1962—2012), актёр, режиссёр театра и кино, участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, позднее работал в Международной академии экологии. Жена — балетмейстер Ольга Семешкина.
    • Внучка — Дарья Степанкова

Награды и звания

• Народный артист Украинской ССР (1974)
• Народный артист СССР (1977)
• Премия Ленинского комсомола (1974) — за исполнение роли Фёдора Жухрая в фильме «Как закалялась сталь» (1973)
• Государственная премия Украины имени Александра Довженко (2003)
• Премия имени Л. Ф. Быкова (№ 1, 1998)
• Золотая медаль имени А. П. Довженко (1977) — за исполнение роли С. А. Ковпака в фильме «Дума о Ковпаке»
• Орден «За заслуги» III степени (1998).
• Орден «За заслуги» II степени (2003).

Творчество

Роли в театре

• «Король Лир» У. Шекспира — Эдгар
• «Уриэль Акоста» К. Ф. Гуцкова — Ди Салтос
• «Патетическая соната» Н. Г. Кулиша — Андре Пероцкий

Роли в кино

1. 1956 — Павел Корчагин — секретарь ГубКома РКП(б) Аким
2. 1957 — Дорогой ценой — эпизод
3. 1957 — Рождённые бурей — националист
4. 1958 — Флаги на башнях — преподаватель
5. 1959 — Солдатка — Николай
6. 1961 — Украинская рапсодия — Отто Пауль
7. 1962 — Молчат только статуи — Коста
8. 1963 — Серебряный тренер — итальянский чиновник
9. 1964 — Сон — Иван Сошенко
10. 1965 — Гадюка — Понизовский
11. 1965 — Проверено — мин нет — Пауль
12. 1965 — Нет неизвестных солдат — раненый
13. 1967 — Десятый шаг — Хмара, атаман
14. 1967 — На Киевском направлении — Кирпонос, генерал
15. 1968 — Аннычка — Василь Кметь
16. 1968 — Каменный крест — Михайло, крестьянин
17. 1968 — Разведчики — Миклош Габор
18. 1969 — Комиссары — Фёдор Лобачёв
19. 1970 — Дума о Британке — комиссар
20. 1969 — Тяжёлый колос — Дьяченко
21. 1970 — Белая птица с чёрной отметиной — «Зозуля», юродивый
22. 1970 — Путь к сердцу — Джон Берроуз
23. 1971 — Семья Коцюбинских — Петлюра
24. 1971 — Захар Беркут — Тугар Волк, боярин
25. 1971 — Золотые литавры — скульптор
26. 1971 — Поезд в далёкий август — Рудько, рядовой
27. 1971 — Иду к тебе... — радикал / мессия
28. 1972 — Адрес вашего дома — слепой артиллерист
29. 1972 — Димка (короткометражный) — Фаддей Яковлевич, машинист паровоза
30. 1972 — Юлька — педагог
31. 1972 — Длинная дорога в короткий день — Шарп
32. 1972 — Ночной мотоциклист — Резник
33. 1972 — Включите северное сияние — Степан Васильевич, папа Наташи и Лёни
34. 1972 — Случайный адрес — Чиряев
35. 1972 — Здесь нам жить — Мирон Коваль
36. 1973 — Второе дыхание — Василий Максимович Черемашко
37. 1973 — Будни уголовного розыска — Дмитрий Николаевич Панасюк
38. 1973 — Дед левого крайнего — Константин Бессараб
39. 1973 — Как закалялась сталь — Фёдор Жухрай
40. 1973 — Старая крепость — учитель
41. 1973 — 1976 — Дума о Ковпаке — Сидор Артемьевич Ковпак
42. 1973 — Когда человек улыбнулся — главврач
43. 1974 — Гуси-лебеди летят — член комиссии
44. 1974 — Марина — Афанасий
45. 1975 — Побег из дворца — учитель
46. 1975 — Среди лета — Владимир Рубан
47. 1977 — Гарантирую жизнь — Буров
48. 1977 — Талант — Макаров
49. 1977 — Солдатки — Степаныч
50. 1977 — Ненависть — Ставрогин
51. 1977 — Свидетельство о бедности — Макеев
52. 1977 — Весь мир в глазах твоих — отец Веры
53. 1977 — Повесть об абхазском парне — Фаворов, майор
54. 1977 — Право на любовь — Василий Камышин
55. 1978 — Жнецы — Фомичёв
56. 1978 — Искупление чужих грехов — отец Урбанич
57. 1978 — Море — Виктор Сергеевич Галузо
58. 1978 — Голубые молнии — Луценко
59. 1979 — Вавилон XX — Кондрат Бубела, кулак
60. 1979 — Забудьте слово «смерть» — Кикоть, атаман
61. 1979 — Киевские встречи (новелла «Остановись, мгновенье...») — Иван
62. 1979 — Ты только не плачь — тренер
63. 1979 — Я буду ждать — отец Никиты Воронова
64. 1979 — Стеклянное счастье
65. 1980 — Красное поле — дед Степана
66. 1980 — Овод — австрийский полковник
67. 1980 — Дударики — цыган
68. 1980 — Алые погоны — майор
69. 1980 — Платон мне друг — Валентин Жулай
70. 1981 — Под свист пуль — Ганжа
71. 1981 — Долгий путь в лабиринте — Ящук
72. 1981 — Колесо истории — Якименко
73. 1981 — Ярослав Мудрый — Мстислав
74. 1982 — Казачья застава — Парамон
75. 1982 — Высокий перевал — Илько Петрин
76. 1982 — Преодоление — митингующий
77. 1982 — Если враг не сдаётся… — эпизод
78. 1982 — Открытие
79. 1983 — Вечера на хуторе близ Диканьки — Басаврюк
80. 1983 — Долгое эхо — Степан Валентинович Прищепа
81. 1983 — Карастояновы
82. 1983 — Легенда о княгине Ольге — воевода Свенельд
83. 1983 — Провал операции «Большая Медведица» — Шкандыба
84. 1984 — Климко — шахтёр
85. 1984 — Приказано взять живым — Гуров, комендант участка
86. 1984 — Володькина жизнь — Клименко, капитан
87. 1984 — Твоё мирное небо — Глазовой
88. 1984 — У призраков в плену — Павел Андреевич
89. 1984 — Что у Сеньки было — председатель
90. 1985 — Искушение Дон-Жуана — де Фоско
91. 1985 — Пароль знали двое — Кутепов, генерал
92. 1985 — Говорящий родник — Быстров
93. 1985 — Битва за Москву — Панфилов, генерал-майор
94. 1985 — Подвиг Одессы — Осипов, полковник
95. 1985 — Кармелюк — Иосиф
96. 1985 — Мужчины есть мужчины — дедушка Вити "Пеле"
97. 1986 — Мама, родная, любимая… — директор школы
98. 1986 — И в звуках память отзовётся… — Созонт
99. 1986 — На острие меча — Михаил Петрович Нечипоренко
100. 1986 — Повод — Примак
101. 1987 — Государственная граница. Фильм 6-й: За порогом победы — Опанас Иванович Тарасюк, отец Кристины и Марыли
102. 1987 — Золотая свадьба — отец Марко
103. 1988 — Ашик-Кериб — учитель
104. 1988 — Каменная душа — старый опришок
105. 1988 — Горы дымят — Вавжак
106. 1988 — Как мужчины о женщинах говорили (короткометражный) — вуйко Юрко
107. 1988 — Штормовое предупреждение — Романюк
108. 1989 — Перед рассветом — Неволин
109. 1989 — Этюды о Врубеле — доктор
110. 1989 — Войди в каждый дом — Бахолдин
111. 1989 — За пределами боли — Штранцингер
112. 1990 — Небылицы про Ивана — обедневший граф
113. 1991 — Ры-ча-ги (короткометражный) — Коноплёв
114. 1991 — Грех — Середчук-старший
115. 1991 — Карпатское золото — священник
116. 1991 — Чудо в краю забвения — Иван Скиба, сотник
117. 1991 — Капитан Крокус — капитан Крокус
118. 1992 — Господи, прости нас, грешных
119. 1992 — Вишнёвые ночи — Сикорский
120. 1992 — Четыре листа фанеры — отец Богдана Мазепы
121. 1993 — Гетманские клейноды — Влас
122. 1993 — Западня — Брыкальский
123. 1993 — Обет
124. 1993 — Секретный эшелон — отец спасённой девушки
125. 1994 — Перед рассветом
126. 1994 — Притча про светлицу
127. 1995 — Объект «Джей»
128. 1995 — Остров любви (Фильм № 6. «Дьяволица») — дед
129. 1996 — Юденкрайс, или Вечное колесо — Коваль
130. 1996 — Спасибо за то, что ты есть...
131. 1997 — Роксолана 1. Настуня — султан Селим, отец Сулеймана
132. 1997 — Роксолана 2. Любимая жена Халифа — султан Селим, отец Сулеймана
133. 1997 — Страсть — эконом
134. 1998 — Две луны, три солнца — незнакомец, посланец с Кавказа
135. 1999 — Как кузнец счастье искал — старый казак / дед / лесной Хозяин
136. 2001 — Молитва о гетмане Мазепе
137. 2002 — Тайна Чингисхана
138. 2003 — Завтра будет завтра — «дядя Лёня», криминальный авторитет
139. 2004 — Панна (короткометражный)

Телеспектакли

1. 1965 — Фауст и смерть
2. 1966 — Почему улыбались звёзды (фильм-спектакль) — Тимофей
3. 1968 — В воскресенье рано зелье собирала (фильм-спектакль)
4. 1980 — Заключённый Второй авеню (фильм-спектакль) — Мэл Эдисон

Озвучивание

1. 1972 — Наперекор всему — владыка Пётр I
2. 1972 — Ждём тебя, парень — Кулдашев
3. 1973 — Тёплый хлеб (анимационный)
4. 1979 — Расколотое небо — голос за кадром
5. 1984 — ТАСС уполномочен заявить — Джон Глеб

Архивные кадры

1. 2000 — Вечный крест (Украина, документальный)
2. 2007 — Ада Роговцева. «Я умерла вместе с ним» (документальный)

Документальные фильмы

1. 2008 — „Голый король“ Константина Степанкова / „Голий король“ Костянтина Степанкова (укр.) — реж. Пётр Мироненко, Первый национальный канал (Украина)
2. 2010 — Константин Степанков. Воспоминания после жизни (реж. В. Олендер)

Ссылки

• Константин Степанков (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Степанков, Константин Петрович

– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .