Эрнст, Константин Львович
Поделись знанием:
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
(перенаправлено с «Константин Эрнст»)
| Константин Львович Эрнст | ||||||||||
| ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| с 6 октября 1999 | ||||||||||
| Предшественник: | Игорь Шабдурасулов | |||||||||
| Рождение: | 6 февраля 1961 (63 года) Москва, СССР | |||||||||
| Отец: | Эрнст, Лев Константинович (1929—2012) | |||||||||
| Деятельность: | Генеральный директор Первого канала (с 1999 по н.в.), телепродюсер, кинопродюсер, режиссёр, сценарист, телеведущий | |||||||||
| Награды: |
| |||||||||
Константи́н Льво́вич Эрнст (родился 6 февраля 1961, Москва) — советский и российский деятель телевидения и кинематографа, продюсер, телеведующий, сценарист и медиаменеджер, генеральный директор Первого канала с 1999 года.
Содержание
Биография
Ранние годы, образование, работа в науке
Константин Эрнст родился 6 февраля 1961 года в Москве в семье советского биолога Льва Константиновича Эрнста и получил имя в честь деда по отцовской линии[1]. Детство и юные годы Эрнст провёл в Ленинграде, где его отец был назначен руководителем нового научного центра. Он закончил среднюю школу №35 на Васильевском острове, в 1983 году получил диплом биолого-почвенного факультета Ленинградского государственного университета[2].
Получив образование, Эрнст работал в НИИ, в 25 лет защитил кандидатсткую диссертацию по биохимии на тему «Динамика синтеза созревания мессенджер-РНК при созревании ооцитов млекопитающих in vitro» и получил предложение престижной двухлетней стажировки в Кэмбриджском университете. К этому моменту Эрнст уже думал об окончании академической карьеры, чтобы реализовать детскую мечту о работе в кинематографе, поэтому он подал заявление об увольнении и вскоре вернулся в Москву. Новым местом работы Эрнста стало творческое производственное объединение «Видеофильм», первой большой работой — документальная кинолента «Радио тишины», посвящённая премьере первого студийного альбома Бориса Гребенщикова Radio Silence[3][4][5][6][7].
Взгляд, 1988—1989
В интервью журналу «Афиша» в рамках проекта «История русских медиа 1989—2011» Эрнст рассказывал, что в 1988 году познакомился с Александром Любимовым на дружеской встрече, на которой тот и предложил ему попробовать себя в в телепрограмме «Взгляд», которую выпускала главная редакция для детей и молодёжи Центрального Телевидения Гостелерадио СССР. Во «Взгляде» Эрнст проработал около двух лет, выступая интервьювером, сценаристом и режиссёром[8].
В книге «„Взгляд“ — битлы перестройки» его коллега Евгений Додолев рассказывал, что возможность попробовать себя в качестве режиссёра Эрнст получил, договорившись с «Видеофильмом» о предоставлении аппаратных для монтажа и видеокамер Betacam SP для командировки (на тот момент самых современных: в телецентре «Останкино» такое оборудование было доступно только сотрудникам программы «Время»). Это убедило руководство «Взгляда» дать молодому сотруднику шанс, который тот оправдал[6].
Кроме того, в 1989 году Эрнст снял короткометражный игровой фильм Homo Duplex и музыкальный видеоклип на песню «Аэробика» c альбома «Шестой лесничий» группы «Алиса», премьера которого состоялась в эфире «Взгляда»[6][9][10][11][7].
«Матадор», 1990—1998
В 1989 году заместитель главного редактора молодёжной редакции Центрального Телевидения и руководитель «Взгляда» Анатолий Лысенко предложил Эрнсту начать работать над собственной передачей. Первый выпуск «Матадора» вышел в эфир в январе 1990 года — это была передача, посвящённая культуре, значимым событиям и творческим людям[5]. Темами выпусков становились Венецианский кинофестиваль, Парижская неделя высокой моды, съёмки фильма «Апокалипсис сегодня», жизнь и творчество кутюрье Пако Рабана, создателя рекламных кампаний Benetton Оливьеро Тоскани, шансонье Сержа Генсбура, киноактрисы Мерелин Монро, режиссёров Жан-Люка Годара, Вима Вендерса и Райнера Вернера Фассбиндера.
Эрнст совмещал роли сценариста, ведущего, режиссёра и продюсера, экспериментировал с подачей материала и иногда перевоплощался в героев выпуска. Нетривиальный подход обеспечил передаче успех у зрителей и высокие оценки представителей телевизионной индустрии, а в «Большом словаре русских прозвищ» Валерия Мокиенко слово «матадор» указано в качестве шутливой, ироничной характеристики Константина Эрнста[12][13][14].
«Матадор» выходил с 1990 по 1995 год, сперва на Первой программе Центрального телевидения, затем на 1-м канале «Останкино» и канале ОРТ. С 1990 по 1992 год передачу выпускала созданная бывшими сотрудниками «Взгляда» телекомпания «ВИD» (Взгляд и другие), после — продюсерский центр «Мастер TV», учреждённый Эрнстом совместно с Леонидом Парфёновым и Игорем Угольниковым[11][15][16][17]. Последний телевизионный выпуск передачи был посвящён Венецианскому карнавалу, съёмки проходили в Венеции 1 марта 1995 года. Вечером после съёмок группе сообщили по телефону, что в Москве был убит бывший сотрудник «Взгляда», сооснователь «ВИDа» и генеральный директор ОРТ Владислав Листьев. В эфир венецианский выпуск «Матадора» попал в мае 1995-го[18][19][20][21][22].
После закрытия передачи Эрнст перезапустил «Матадор» в формате глянцевого журнала о культуре и искусстве, над которым вместе с ним работали Илья Осколков-Ценципер, Александр Роднянский и Геннадий Йозефавичус[23][24][25][26][27]. Журнал выходил с 1995 года по декабрь 1998, всего было выпущено около 25 номеров[23][28]. Впоследствии издание часто характеризовали как пример интеллектуального, богемного и некоммерческогого «глянца»[29][30][31][32][33][34].
Генеральный продюсер ОРТ, 1995—2001
В книге «Влад Листьев. Поле чудес в стране дураков» Евгений Додолев отмечал, что в 90-е годы Эрнст был единственным человеком, к которому Листьев прислушивался в профессиональных вопросах[13]. Сам Эрнст рассказывал, что накануне приватизации ОРТ по просьбе Листьева готовил концепцию нового телеканала, и что Листьев предлагал ему должность заместителя — но Эрнст всё ещё рассчитывал уйти из телевидения в кино и ответил отказом[8]. После приватизации телеканала Листьев и Эрнст вместе с Андреем Разбашем и Кириллом Игнатьевым (ставшим впоследствии заместителем генерального директора) занимались сеткой и творческими проектами ОРТ. Собранием акционеров 25 января 1995 года Листьев был назначен первым генеральным директором ОРТ[35].
Спустя чуть более месяца, вечером 1 марта Листьев был убит в подъезде собственного дома. Кандидатура нового генерального директора вызвала разногласия среди акционеров, поскольку, в соответствии с уставом, требовался консенсус всех владельцев миноритарных пакетов (49% телеканала принадлежало частным лицам, 51% находился в собственности государства). Один из основных миноритариев канала Борис Березовский предложил позицию Эрнсту, с которым его познакомил Валентин Юмашев, но телеведущий ответил отказом — в интервью, посвящённом 20-летию со дня смерти Листьева, Эрнст пояснил, что той весной планировал начать съёмки собственного фильма на Мосфильме. Однако спустя несколько месяцев он изменил решение и согласился занять должность генерального продюсера, а впоследствии объяснил свой выбор падением качества телепродукции при новом руководстве, в которое вошли люди, ранее не имевшие отношения к телепроизводству[8][35][36][37][38].
Возглавив продюсерский совет, Эрнст получил возможность определять программную политику ОРТ и начал реорганизацию, которая затронула как сетку вещания, так и отношения телеканала с поставщиками телевизионных программ. В частности, ОРТ отказался от продления заключённых ранее договорённостей о пакетном приобретении телепрограмм у Ассоциации независимых телепроизводителей, установил собственную ценовую политику и учредил дочернюю телепроизводственную компанию. Введённый Эрнстом подход к формированию сетки вещания начал учитывать аудиторию, которую ОРТ планировал переманивать у других каналов в конкретное время суток. Эрнст также привлёк на должность продюсера по кинопрограммам бывшего научного сотрудника Государственного центрального музея кино и Института искусствознания, читавшего лекции по киноведению во ВГИКе, Нью-Йоркском университете и на Высших курсах сценаристов и режиссёров Анатолия Максимова, с которым уже сотрудничал в «Матадоре». Вместе с Максимовым он разработал для ОРТ концепцию кинопоказа[39][40][41].
Уже в должности генерального продюсера, в 1995 и 1996 годах Эрнст выступил продюсером серии социальных рекламных видеороликов «Русский проект», снятых Денисом Евстигнеевым. В 1995—1997 годах вместе с Леонидом Парфёновым Эрнст придумал формат новогоднего музыкального телефильма «Старые песни о главном» и выступил сценаристом и сопродюсером цикла этих телевизионных шоу. Впоследствии новогодние шоу с римейками популярных песен советской эстрады стали для ОРТ традиционным форматом новогоднего эфира[42][43][44][45][46][47]. В 1996 году Эрнст стал действительным членом Академии российского телевидения и последующие два года вёл церемонии вручения учреждённой академией телевизионной премии «ТЭФИ». Сам он впервые стал лауреатом премии в 1998 году за продюсерскую работу над третьей частью «Старых песен о главном»[48][49][50][51].
После отставки Игоря Шабдурасулова, возглавлявшего ОРТ с октября 1998 года, 3 сентября 1999 года Эрнст стал временно исполняющим обязанности генерального директора телеканала, сохранив должность генерального продюсера. По рекомендации Шабдурасулова, предложению президента России Бориса Ельцина и при поддержке Березовского собрание акционеров телеканала 6 октября 1999 года назначило Эрнста новым генеральным директором. Он продолжал совмещать обязанности генерального директора и генерального продюсера до июля 2001 года, когда новым генеральным продюсером ОРТ стал Александр Файфман[35][48][52][53][54][55][56].
Генеральный директор ОРТ и Первого канала, 1999
На момент назначения Эрнста генеральным директором осенью 1999 года, Березовский фактически контролировал информационную политику телеканала через дирекцию информационных программ, которую летом возглавила лояльная ему Татьяна Кошкарёва. После начала серьёзных разногласий между Березовским и новым президентом Российской Федерации Владимиром Путиным, бизнесмен был лишён рычагов влияния на тележурналистов и продал свой пакет акций Роману Абрамовичу, и вскоре канал покинули все близкие Березовскому менеджеры. В показаниях, данных в Высоком суде Лондона в рамках обсуждения иска Березовского к Абрамовичу в 2011 году, бывший глава Администрации президента Александр Волошин утверждал, что целью давления на Березовского в 2000 году было избавление генерального директора канала от его неформального влияния. По словам Волошина, после этого «Эрнст сам все расставил по своим местам»[57][58][59].
- Переименование ОРТ
По инициативе Эрнста 29 июля 2002 года годовое собрание акционеров ОРТ проголосовало за возвращение телеканалу исторического названия «Первый канал». Эрнст мотивировал смену названия несоответствием правового статуса канала понятию общественного телевидения. Право на торговую марку ОРТ сохранилось за первым каналом, Эрнст рассматривал возможность сделать её площадкой для отработки новых проектов и участия в конкурсах на вещание на дециметровых волнах[60][61].
- Отказ от сотрудничества с TNS Russia
В 2005 году Эрнст стал первым (и единственным на 2016 год) руководителем федерального телеканала, отказавшимся от подписки на исследования телепросмотра, которые публикует компания TNS Russia[62]. Ранее с начала 2000-х Эрнст последовательно оспаривал достоверность сведений TNS, собранных посредством пиплметров, характеризовал технологию как устаревшую, нерепрезентативную и манипулятивную, представляющую интересы узкого сегмента телезрителей[63].
В 2002 году Первый канал запустил собственную службу измерения телеаудитории, использующую телефонные опросы для сбора информации о телесмотрении — на 2013 год она проводила около 11 тысяч интервью в день, собирая информацию о просмотре 29 телеканалов в Москве и Московской области[64].
Эрнст неоднократно поддерживал проведение тендеров на выбор медиаизмерителя, имеющего поддержку большинства участников рынка, однако в 2003—2004 году члены созданного по его предложению некоммерческого партнёрства телеканалов, рекламных агентств и рекламодателей «Медиакомитет» не смогли прийти к согласию относительно победителя тендера, а созданный при участии Первого канала «Индустриальный комитет по телеизмерениям» отказался от проведения запланированного на 2014 год конкурса из-за неблагоприятной экономической конъюнктуры[65][66][67].
- Проекты для молодой аудитории
Летом 2008 года Первый канал представил специальный проект «Городские пижоны» — ночной эфир, ориентированный на образованных молодых жителей крупных городов. В рамках спецпроекта канал транслировал телесериалы и многосерийные художественные фильмы, подобранные на основе изучения популярных поисковых запросов, статистика скачивания в интернете и интереса блогеров. В рамках «Городских пижонов» в эфир выходили сериалы «Офис», Californication, «Грязные мокрые деньги», «Шерлок», «Подпольная империя», «Карточный домик», «Перевозчик» и другие, с 2014 года — документальные фильмы, посвящённые деятелям искусства и массовой культуры. Экспериментальный, имиджевый проект оказался удачным — Первому каналу удалось привлечь к телепросмотру молодую аудиторию, переключившуюся на интернет, сериалы получили достаточно высокие рейтинги. С 2008 года «Городские пижоны» выходили в эфир каждый год — за исключением 2012[68][69][70][71][72][73].
Телеканал также развивал юмористическое направление, с 2008 года поставив в прайм-тайм информационно-развлекательную передачу «Прожекторперисхилтон», в эфире которой ведущие Иван Ургант, Сергей Светлаков, Гарик Мартиросян и Александр Цекало в юмористической форме обсуждали новостные темы прошедшей недели. Программа выходила до 2012 года и 4 раза подряд становилась лауреатом телевизионной премии «ТЭФИ» в номинации «Лучшая информационно-развлекательная передача». Съёмки новых эпизодов прекратились после подписания Светлаковым и Мартиросяном нового контракта с телеканалом ТНТ, ограничивший их участие в телепередачах других каналов[74][75][76][77][78][79].
Вслед за развитием проектов, ориентированных на молодую аудиторию, с 1 января 2012 года Первый канал перешёл на продажу рекламы по аудитории от 14 до 59 лет (в противовес действовавшей прежде продаже по аудитории старше 18 лет). Таким образом, телеканал исключил почти треть своей аудитории, возраст которой превышал 60 лет — изменения отразили рост наиболее привлекательной для рекламодателей молодой части телезрителей[80].
- Попытка перехода на вертикальное программирование
Одним из самых значимых для отрасли событий 2010 года стала инициированная Эрнстом первая попытка внедрения на российском телевидении вертикального программирования эфира (распространённого в США и некоторых странах Европы подхода, при котором новые эпизоды сериалов выходят 1 раз в неделю в определённое время, что по ряду причин экономически целесообразно для телеканалов и производителей сериалов). В осеннем телесезоне 2010 года Первый канал представил в прайм-тайме 4 новых российских сериала разных жанров — «Побег», «Гаражи», «Голоса» и «Банды» — эпизоды которых выходил раз в неделю с понедельника по четверг. Анонсируя эксперимент с вертикальным программированием, Эрнст отметил в интервью изданию TimeOut, что таким образом телеканал старается не только точнее соответствовать потребностям телезрителей, но и привлечь тех, кто системно не смотрит телевизор[81][82][83][84][85][86].
Новые сериалы показали сравнительно низкие для Первого канала рейтинги (средний составил 13% для «Побега» и около 10% для остальных сериалов), однако продолжали выходить до окончания отснятых эпизодов, после чего телеканал вернулся к горизонтальному программированию. Комментируя итоги телесезона в интервью Юрию Сапрыкину, Эрнст отметил, что считает эксперимент удачным, но считает условием следующей попытки вертикального программирования совместное участие нескольких российских телеканалов (значительную часть аудитории канала оттянул сериал «Глухарь» канала НТВ, премьера эпизодов которого также проходила в прайм-тайм). Примечательно, что эксперимент Эрнста получил высокую оценку и одобрение телевизионной отрасли, а генеральный директор СТС Вячеслав Муругов и возглавлявший ТНТ Роман Петренко в общении с журналистами отметили возможность ввода вертикального программирования эфира выходного дня[87][88][89][90][91][92].
- Общественная деятельность
В качестве генерального директора телеканала Эрнст участвовал в деятельности общественных и отраслевых объединений и организаций. В мае 2002 года он стал действительным членом, Национальной академии кинематографических искусств и наук[48], а летом возглавил новообразованный Индустриальный комитет — объединение, предназначенное для представления интересов медиаотрасли в органах власти и лоббировании значимых для участников инициатив[93]. Помимо Эрнста, учредителями Комитета выступили руководители телеканалов ВГТРК, НТВ, СТС, REN-TV, ТВЦ и некоммерческого партнёрства «Медиа-социум», радиостанций «Европа Плюс» и «Маяк», главные редакторы «Известий», «Газеты», «Московских новостей» и журнала Cosmopolitan, представители информационного агентства ИТАР-ТАСС, Национальной ассоциации телерадиовещателей, общероссийской ассоциации работников СМИ «Медиасоюз», «Русской медиагруппы» и компании Video International[94]. В 2002—2003 годах Комитет выступал с предложениями поправок к закону «О средствах массовой информации» и разрабатывал профессиональные этические нормы[95][96][97].
Кроме того, в 2005 году Эрнст вошёл в попечительский совет фестиваля «Кинотавр»[98], в 2008 — в попечительский совет Высшей школы телевидения Московского государственного университета[99], в 2009 году — в правительственный Совет по развитию отечественной кинематографии под председательством премьер-министра Владимира Путина[100][101][102], а в 2013 году — в общественный совет Государственного центрального музея кино, учреждённый Министерством культуры для поддержки культурной институции[103][104].
- Прочее
Некоторое время Эрнст был главой лейбла звукозаписи REAL Records, созданного на месте «ОРТ-Рекордз» в 1999 году. Впоследствии он уступил кресло руководителя Алёне Михайловой, был президентом компании, а после выхода иностранных акционеров — совладельцем[105][106].
На протяжении многих лет Эрнст занимает пост председателя жюри Высшей лиги КВН — одной из популярных передач Первого канала[107].
Весной 2016 года президент Украины Пётр Порошенко визировал решение Совета национальной безопасности и обороны, в соответствии с которым Эрнсту и 16 другим журналистам, редакторам и руководителям СМИ был запрещён въезд на территорию Украины[108]. Ранее в 2014 году Национальный совет Украины по вопросам телевидения и радиовещания ходатайствовал о запрете въезда на территорию Украины 49 российским журналистам, включая Эрнста. Ходатайство в отношении 35 лиц было удовлетворено Службой безопасности Украины[109].
Продюсерские проекты
Телевидение
- Русский проект
«Русский проект» — серия социальных рекламных видеороликов, спродюсированная Эрнстом и режиссёром Денисом Евстигнеевым в 1995-1996 годах и транслировавшаяся в эфире ОРТ. Евстигнеев рассказывал журналистам, что написал первые два сценария для конкурса микрофильмов к 50-летию победы в Великой Отечественной войне, но они не подошли по формату, а один из текстов случайно попал на стол Эрнсту. Идея понравилась недавно назначенному главному продюсеру, и тот предложил Евстигнееву совместно снять целую серию коротких роликов о жизненных ценностях с участием популярных советских и российских актёров. Предполагавшийся к выпуску как реклама телеканала ОРТ, «Русский проект» вышел за рамки первоначальной задумки и стал первой в России социальной рекламой, а некоторые критики усмотрели в нём успешную творческую формулировку национальной идентичности[110][111][112][113].
Кинофильмы
В качестве кинопродюсера Эрнст впервые выступил в 1998 году, став сопродюсером фильма Александра Рогожкина «Блокпост» и киноленты «Мама» Дениса Евстигнеев. Фильмы имели большой успех в России и за рубежом, получили высокие отзывы кинокритиков и награды российских и международных кинофестивалей. Не ориентированные на кинопрокат, они распространялись на видеокассетах, производством которых занималась зарегистрированная в 1997 году компания «ОРТ-Видео». Продолжая сотрудничество с режиссёрами, в 2000 году Эрнст выступил продюсером нового фильма Рогожкина «Особенности национальной охоты в зимний период», а в 2002 — сопродюсером картины Евстигнеева «Займёмся любовью», который стал первой российской кинолентой, изучавшей тему секса и молодёжной культуры[41].
В 2004 году Эрнст и Алексей Максимов, по приглашению Эрнста возглавившего кинопоказ ОРТ в 1995 году, сформировали продюсерский тандем и совместно выпустили несколько коммерчески успешных фильмов, первоначально задуманных как телевизионные проекты. За драмой о моряках-подводниках «72 метра», окупившейся за счёт многосерийной телевизонной версии, последовали «Ночной дозор», «Турецкий гамбит», «Дневной дозор» и «Иронию судьбы. Продолжение», раз за разом повышавшие планку сборов в прокате. Сотрудничество с Эрнстом и Максимовым дало толчок кинокарьере режиссёра Тимура Бекмамбетова — после успеха дилогии «Дозоры» он получил от кинокомпании Universal Studios приглашение снимать в Соединённых Штатах боевик «Особо опасен»[41][114].
После серии кассовых блокбастеров Эрнст принял участие в работе над экспериментальными проектами — мультипликационным фильмом «Моя любовь» режиссёра Александра Петрова, номинированным на премию «Оскар» в 2008 году; полнометражным мультфильмом «Про Федота-стрельца, удалого молодца»; фильмом Сергея Соловьёва «Анна Каренина», картиной Алексея Учителя «Край», получившей номинацию на «Золотой глобус» и криминальной драмой «Чужая», снятой по сценарию писателя-контркультурщика Владимира «Адольфыча» Нестеренко[115][116][117][41].
В 2011 году вышел ещё один фильм Эрнста и Максимова — байопик «Высоцкий. Спасибо, что живой» по сценарию сына поэта Никиты Высоцкого. Работа над фильмом длилась 5 лет, в ней участвовали режиссёры Александра Митта и Игорь Волошин, а непосредственно съёмками занимался Пётр Буслов. Ещё одним «долгостроем» стал фильм «Викинг», над которым Эрнст и Максимов работали 7 лет. Премьера киноленты запланирована на 29 декабря 2016 года[118][119].
- Ночной Дозор
Работа над фильмом «Ночной Дозор» по мотивам одноимённого романа Сергея Лукьяненко принесла Эрнсту широкую известность в качестве кинопродюсера. В интервью журналу «Русский репортёр» режиссёр фильма Тимур Бекмамбетов рассказывал, что именно после появления в команде Эрнста было принято решение снимать большой фильм вместо малобюджетного сериала — с переработанным сценарием и технологиями съёмки, новым оборудованием и плёнкой[120].
Вышедший в прокат 8 июля 2004 года, «Ночной Дозор» за неделю стал самым кассовым российским фильмом. Коммерческий успех картины заинтересовал дочернюю компанию студии «XX век Фокс» Fox Searchlight, и в августе она приобрела права на мировой прокат кинофильма и его сиквелов за 4 миллиона долларов. Совокупные сборы картины составили 34 миллиона долларов, в том числе 16 миллионов в России. Осенью Национальная академия кинематографических искусств и наук выдвинула фильм на соискание премии «Оскар» в номинации фильмов на иностранном языке[121][122][123][124][125].
В числе главных причин успеха фильма участники кинорынка отмечали продюсерскую работу, беспрецедентную для российского кинорынка рекламную кампанию и информационное сопровождение работы над фильмом, обеспеченное Первым каналом[126][127][128]. Состоявшийся осенью 2004 года форум «Кино Экспо» признал Эрнста человеком года в кинобизнесе, а осенью 2005 года Эрнст и Максимов в амплуа кинопродюсеров получили ежегодную премию журнала GQ в номинации «Открытие года»[129][130]. В прессе «Ночной Дозор» получил характеристику «первого российского блокбастера» и переломного момента в истории отечественного кинематографа, а в перспективе нескольких лет его успех спровоцировал значительный рост инвестиций в кинопроизводство[128][131][132][133][134][135].
Мероприятия
- Евровидение — 2009
В число продюсерских работ Эрнста, отмеченных профессиональным сообществом, входит конкурс «Евровидение — 2009» в Москве, заместителем председателя оргкомитета которого он был назначен в августе 2008 года. В рамках конкурса Первый канал стал площадкой для отбора представителя России на «Евровидении» и выступил каналом-вещателем выступлений участников[136][137]. Аудитория «Евровидения — 2009» в Европе составила рекордные для конкурса 122 миллиона человек; по данным TNS Russia, прямую трансляцию финала конкурса в России посмотрели 55,5% всех телезрителей того дня (входящих в рецензируемую группу от 14 до 59 лет)[115][138]. Участие Эрнста в организации конкурса было отмечено почётной грамотой, вручённой президентом России Дмитрий Медведев, а телевизионная трансляция получила 5 премий «ТЭФИ», включая награду в категории «Продюсер телевизионной программы»[139][140].
- Церемонии открытия и закрытия XXII Зимних Олимпийских игр
В 2014 году Эрнст выступил креативным продюсером и автором сценариев церемоний открытия и закрытия зимних Олимпийских игр в Сочи. В интервью он рассказывал, что в 2011 году вместе с художником-постановщиком Георгием Цыпиным и режиссёром-постановщиком Андреем Болтенко направил сценарий на конкурс, объявленный оргкомитетом «Сочи 2014», а жюри выбрало их сценарий из числа предложенных[141][142]. По словам продюсера Андрея Насоновского, которого Эрнст пригласил на должность генерального директора специально учреждённого Агентства по проведению церемоний, Эрнст взял на себя полное руководство рабочим процессом и все сопутствующие риски[143]. Под его началом над представлением работали 12 тысяч человек из разных стран. Специально для церемонии открытия были внесены изменения в проект олимпийского стадиона Фишт: над открытым полем был возведён купол, на перекрытиях которого монтировались конструкции для подъёма людей и объектов в воздух[144][145].
Следуя традиции, церемония открытия Олимпиады в Сочи была посвящена истории и культуре страны-хозяйки: она началась с аллегорического представления разнообразия российской природы, продолжилась фильмом о символической связи России и Греции, а смена исторических эпох была преподнесена через отражающие их произведения искусства[146]. Журналисты высоко оценили представление истории XX века, рассказанной языком русского авангарда, а впоследствии директор Государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова отдельно отмечала роль церемонии в росте интереса к представленным в собрании музея работам художников-авангардистов, который, по её словам, подтверждается статистикой продаж билетов[147][148][149][150][151]. В сценарий церемонии не вошла минута молчания, которой Эрнст планировал проиллюстрировать годы Великой Отечественной войны: он исключил её по настоянию Международного Олимпийского комитета[152].
Вклад Эрнста в подготовку церемоний был отмечен государством и творческим сообществом. В марте 2014 года президент России Владимир Путин вручил Эрнсту орден «За заслуги перед Отечеством» II степени[153]. В сентябре журнал GQ присвоил ему звания «Человека года» и «Продюсера года», а проект «Сноб» вручил премию «Сделано в России — 2014»[154][155]. Сама церемония была удостоена гран-при национальной премии «Событие года», российской общенациональной телевизионной премии «Тэфи», четырёх номинаций на «Эмми» и одной награды за световое оформление[156]. В апреле 2015 года стало известно, что оргкомитет XXIII зимних Олимпийских игр в Пхёнчане пригласил Эрнста на роль консультанта в подготовке церемоний открытия и закрытия зимних Олимпийских игр 2018 года[157].
Личная жизнь
Семья
Первой женой Эрнста стала театральный критик Анна Силюнас, в 1994 году она родила ему дочь Александру. После развода с Силюнас Эрнст долгое время состоял в гражданском браке с Ларисой Синельщиковой, президентом «ВИDа» и созданной на его основе телекомпании «Красный квадрат»[158][159]. С 2014 года светская хроника сообщала, что Эрнст появляется в обществе Софьи Заики[160].
Хобби
В 2004 году в интервью газете «Новые известия» главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов упоминал, что Эрнст — увлечённый коллекционер комиксов[161].
Награды и звания
Государственные
- Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (27 ноября 2006 года) — за большой вклад в развитие отечественного телерадиовещания и многолетнюю плодотворную деятельность[162]
- Почётная грамота Президента Российской Федерации (9 декабря 2009 года) — за активное участие в подготовке и проведении конкурса эстрадной песни «Евровидение-2009» в Москве[163]
- Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (7 февраля 2011 года) — за большой вклад в развитие отечественного телевидения и многолетнюю плодотворную деятельность[164]
- Почётная грамота Правительства Российской Федерации (4 февраля 2012 года) — за заслуги в развитии отечественного телевидения и плодотворную творческую деятельность[165]
- Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (24 марта 2014 года) — за большой вклад в организацию подготовки и проведения XXII Олимпийских и XI Паралимпийских зимних игр 2014 года в Сочи и обеспечение успешного выступления сборных команд России[166]
- Медаль «Участнику военной операции в Сирии» (17 апреля 2016 года) — за высокий профессионализм и объективность в освещении военной операции в Сирийской Арабской Республике[167]
Профессиональные
- Награда фестиваля «Кинопресса-92» в номинации «Лучшая книга, публикация, теле- и радиопередача о кино» (13 января 1993 года) — за передачу «Матадор»[168]
- Премия «ТЭФИ» в номинации «Лучшая продюсерская работа» (24 мая 1998 года) — за музыкальный фильм «Старые песни о главном-3»[169]
- «Приз прессы» Первого открытого российского конкурса рекламы за выдающийся пример социальной рекламы последних лет» и приз журнала «Реклама» (1999 год) — за ролики серии «Русский проект»
- Премия ТЭФИ» в номинации «Лучшая продюсерская работа» (2000 год) — за телесериал «Убойная сила»[170]
- Премия «ТЭФИ» в номинации «Продюсер фильма/сериала» (20 сентября 2010 года) — за телесериал «Школа»[171]
- «Медаль чести» на телерынке в Каннах (9 апреля 2014 года) — за работу сценариста церемоний открытия и закрытия Олимпийских игр в Сочи, успешные проекты Первого канала, за продюсерскую деятельность по производству теле- и кинофильмов, работу по производству российских версий международных форматов телепрограмм[172]
Прочие
- Национальная премия «Дарин» Российской Академии бизнеса и предпринимательства (2001 год)[173]
- Премия «Человек года» журнала GQ в номинации «Открытие года» (совместно с Анатолием Максимовым) — за продюсерскую работу над фильмом «Ночной дозор»[130]
- Орден «Во имя России» и наградной кортик (14 мая 2006 года)[174]
- Антипремия «Абзац» в номинации «Почётная безграмота» с формулировкой (16 марта 2007 года) — как физическому воплощению самой большой рейтинговой доли телевидения, оглупляющего простого человека, отрывающего его от книги и чтения, от всякого проявления культуры[175]
- Орден Дружбы (25 декабря 2008 года) — за объективное освещение событий в период вооруженной агрессии Грузии против Южной Осетии в августе 2008 года[176]
- Премия журнала GQ в номинациях «Человек года» и «Продюсер года» (2009 год) — за возвращение Первому каналу просвещённой и обеспеченной аудитории и за участие в проведении конкурса «Евровидение» в Москве[177][178]
- Премия журнала GQ в номинациях «Человек года» и «Продюсер года» (2014 год) — за церемонии открытия и закрытия Олимпийских игр в Сочи[179]
Фильмография
Продюсер
|
|
Сценарист
- Ирония судьбы. Продолжение (2007)
- Старые песни о главном 3 (ТВ) (1998)
- Старые песни о главном 2 (ТВ) (1997)
- Старые песни о главном (ТВ) (1996)[180]
Напишите отзыв о статье "Эрнст, Константин Львович"
Примечания
- ↑ [www.cnshb.ru/AKDiL/akad/base/R3/000366.shtm Биография Эрнста Льва Константиновича в биографической энциклопедии РАСХН, ВАСХНИЛ]. Сельскохозяйственная электронная библиотека знаний. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.uznayvse.ru/znamenitosti/biografiya-konstantin-ernst.html Биография Константина Эрнста на сайте «Узнай всё»]. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Борис Барабанов. [www.kommersant.ru/doc/2476779 Тишина на разные голоса]. Коммерсантъ (5 марта 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Федор Раззаков. [books.google.ru/books?id=BX2hAAAAQBAJ Гибель советского ТВ]. — М.: Эксмо, 2009. — 528 с. — ISBN 978-5-699-33296-0.
- ↑ 1 2 Александр Кондуков. [www.rollingstone.ru/cinema/article/16042.html Архив RS: Пока не сыграл в ящик: интервью с Константином Эрнстом, 2008]. Rolling Stone (9 апреля 2013). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ 1 2 3 Евгений Додолев. The Взгляд. Битлы перестройки. — М.: Зелёная лампа, 2012. — 352 с. — ISBN 978-5-470-00172-6.
- ↑ 1 2 [sobesednik.ru/publications/sobesednik/2010/02/05/sobes-5-10-ernst Эрнст. Не совсем известный]. Собеседник.ru (9 февраля 2010). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ 1 2 3 Елена Ванина. [www.afisha.ru/article/mediahistory/page4/ История русских медиа 1989—2011 // «Матадор». 5 января 1991]. Афиша (5 февраля 2016). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Андрей Васянин. [rg.ru/2009/10/22/kinchev.html Никого не обращаю в свою веру]. Российская газета (22 октября 2009). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.alisa.net/pressa_lite.php?action=2005&disk=press208 Текстовая версия эфира программы «Летопись», посвящённого группе «Алиса» и альбому «Шестой лесничий»]. Наше радио. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ 1 2 Юрий Богомолов. [www.colta.ru/articles/media/4309 Эрнст. Судьба креативного менеджера в России]. Colta.ru (22 августа 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.vokrug.tv/product/show/Matador/ Справка о передаче «Матадор» на сайте газеты «Панорама TV»]. Панорама ТВ. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ 1 2 Евгений Додолев. [books.google.ru/books?id=AjIIBAAAQBAJ Влад Листьев. Поле чудес в стране дураков]. — М.: Рипол Классик, 2014. — С. 288. — 432 с. — ISBN 978-5-386-05813-5.
- ↑ Валерий Мокиенко, Харри Вальтер. [books.google.ru/books?id=lUEeuWZdUloC Большой словарь русских прозвищ]. — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2007. — С. 355. — 701 с. — ISBN 978-5-373-00435-0.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/188790 Вторая годовщина телекомпании ВИД]. Коммерсантъ (2 декабря 1997). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Наталия Ростова. [gorbymedia.com/post/11-02-1987 Рождение российских СМИ // 2 октября 1987. В эфир выходит программа «Взгляда»]. Время Горбачёва. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Наталия Ростова. [gorbymedia.com/post/11-02-1987 Рождение российских СМИ // 26 апреля 1990. Зарегистрирована телекомпания «ВИD»]. Время Горбачева. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Дарья Шамина. [www.spletnik.ru/buzz/calendar/17613-kalendar-spletnika-den-rozhdeniya-konstantina-ernsta.html Календарь «Сплетника»: день рождения Константина Эрнста]. Spletnik (6 февраля 2010). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Евгений Додолев. [www.mk.ru/social/2016/05/09/shestdesyat-faktov-iz-zhizni-vlada-listeva-k-ego-60letiyu.html Шестьдесят фактов из жизни Влада Листьева к его 60-летию]. Московский комсомолец (9 мая 2016). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [echo.msk.ru/programs/persontv/26432/ Человек из телевизора // О Владиславе Листьеве, обладателе первого «Специального приза за особый взгляд в развитие телевидения»]. Эхо Москвы (24 июля 2004). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.1tv.ru/shows/kollekciya-pervogo-kanala/shou/matador Последний выпуск программы «Матадор» в коллекции Первого канала]. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Максим Сухагузов. [daily.afisha.ru/archive/vozduh/cinema/u-nas-vidite-li-strana-dovolno-staromodnaya-20-let-pervomu-kanalu/ «У нас, видите ли, страна довольно старомодная»: 20 лет Первому каналу]. Афиша (1 апреля 2015). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ 1 2 [www.be-in.ru/subject/541-umniy_glyanets_v_rossii/ «Умный глянец в России»]. Be-in.ru (21 ноября 2006). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Юрий Сапрыкин. [openuni.io/course/1/lesson/3/material/9/ Какие СМИ мы потеряли: от «600 секунд» до «Недели»]. Открытый университет. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Наталия Ростова. [slon.ru/russia/kommersant_sozdal_bezlichnuyu_zhurnalistiku_a_pty-530425.xhtml «Коммерсантъ» создал безличную журналистику, а «ПТЮЧ» – глянцевую»]. Slon.ru (28 февраля 2011). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Мария Кувшинова. [bg.ru/society/redkiy_kadr-8177/ Редкий кадр]. Большой город (29 июля 2009). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Анна Качкаева. [www.svoboda.org/content/transcript/24197900.html Лицом к событию // Александр Роднянский]. Радио «Свобода» (4 августа 2002). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.guelman.ru/slava/archive/11-03-99.htm КУРИЦЫНweekly // Матадор меняет плащ]. Современная русская литература с Вячеславом Курицыным (3 ноября 1999). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [prochtenie.ru/society/24066 Жопа-00 заканчиваетя?]. Прочтение (29 декабря 2008). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [prochtenie.ru/society/24052 Первый]. Прочтение (21 декабря 2008). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Ира Коган. [prochtenie.ru/society/24117 Золотая середина]. Прочтение (22 января 2009). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Александр Шабуров. [prochtenie.ru/society/24058 Не-Татлер]. Прочтение (25 декабря 2008). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Надежда Стрелец (Сырых). [www.fashiontime.ru/celebrities/vip_room/829270.html Геннадий Иозефавичус: «В светском обществе России нет продукта мирового класса»]. Fashion Time (31 марта 2011). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Марина Смовж. [www.adme.ru/business/vne-raspisaniya-kak-gendir-id-afisha-ilya-oskolkov-cenciper-ischet-interesnuyu-rabotu-12089/ Вне расписания. Как гендир ИД «Афиша» Илья Осколков-Ценципер ищет интересную работу]. Индустрия рекламы (15 ноября 2006). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ 1 2 3 Арина Бородина. [www.kommersant.ru/doc/560139 Первые кнопки России]. Коммерсантъ (4 апреля 2005). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/11972 Это - первый]. Коммерсантъ (30 января 1996). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Роман Супер. [meduza.io/feature/2015/03/02/esli-ne-prinimat-boy-kozly-nas-pobedyat «Если не принимать бой, козлы нас победят»]. Meduza (2 марта 2015). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Joshua Yaffa. [www.newyorker.com/news/news-desk/putins-master-of-ceremonies Putin’s Master of Ceremonies]. The New Yorker (5 февраля 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/11364 ОРТ предлагает старым рекламодателям новые правила игры]. Коммерсантъ (8 августа 1995). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Наталья Осипова. [www.kommersant.ru/doc/118195 Октябрьская революция на первом канале]. Коммерсантъ (23 сентября 1995). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ 1 2 3 4 Дмитрий Королев. [www.filmz.ru/pub/72/20594_1.htm Наша киноистория в лицах. Константин Эрнст]. Filmz.ru (24 сентября 2010). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [tv-80.ru/muzykalnye/starye-pesni-o-glavnom/ Старые песни о главном]. Телепередачи СССР. Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Наталья Осипова. [www.kommersant.ru/doc/124496 Шесть каналов придется смотреть двумя глазами]. Коммерсантъ (27 декабря 1995). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Юрате Гураускайте. [www.kommersant.ru/doc/245126 Дубль второй и вряд ли последний]. Коммерсантъ (18 декабря 1996). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Виктория Арутюнова. [www.kommersant.ru/doc/190066 «Абба» не поет старых песен о главном]. Коммерсантъ (24 декабря 1997). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ [vmiremusiki.ru/starye-pesni-o-glavnom.html «Старые песни о главном» – песни о главном никогда не стареют]. В мире музыки. Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Александр Плющев. [www.dw.com/ru/комментарий-советский-ремейк-как-следствие-внутренней-эмиграции/a-18962858 Комментарий: Советский ремейк как следствие внутренней эмиграции]. Deutsche Welle (6 января 2016). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ 1 2 3 [www.aif.ru/dossier/1422 Биография Константина Эрнста на сайте газеты «Аргументы и факты»]. Аргументы и факты (28 июля 2013). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Павел Сигалов. [www.kommersant.ru/doc/172197 Чертова дюжина номинаций для старых и новых академиков]. Коммерсантъ (11 февраля 1997). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Илья Нагибин. [www.kommersant.ru/doc/178230 Константин Эрнст: ОРТ не ведет контрпрограммирования против других каналов]. Коммерсантъ (24 мая 1997). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Антон Чаркин. [www.kommersant.ru/doc/199881 Борис Вишняк: сколько денег дали — такое и вещание]. Коммерсантъ (9 июня 1998). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Наталия Ростова. [slon.ru/russia/nezavisimaya_pressa_eto_demagogiya-169454.xhtml «Независимая пресса» – это демагогия»]. Slon.ru (5 ноября 2009). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ [polit.ru/news/1999/09/03/536066/ Эрнст исполняет обязанности гендиректора ОРТ и в ближайшем времени будет назначен таковым]. Полит.ру (3 сентября 1999). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Виктория Арутюнова. [www.kommersant.ru/doc/227021 «Менты» на Первом канале. Часть вторая]. Коммерсантъ (7 октября 1999). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Федор Раззаков. [books.google.ru/books?id=jeGgAAAAQBAJ Блеск и нищета российского ТВ]. — М.: Эксмо, 2009. — С. 164. — 592 с. — ISBN 978-5-699-33297-7.
- ↑ [www.kp.ru/daily/22585/10658/ Константин Эрнст потеснился]. Комсомольская правда (6 июля 2001). Проверено 20 сентября 2016.
- ↑ Георгий Неяскин. [slon.ru/economics/voloshin_ort_igrushka_ernst_i_dorenko_upravlyalis_berezovskim-699082.xhtml Волошин: ОРТ – игрушка, Эрнст и Доренко управлялись Березовским]. Slon.ru (14 ноября 2011). Проверено 20 сентября 2016.
- ↑ Павел Бандаков. [www.bbc.com/russian/russia/2011/11/111114_kursk_london_voloshin.shtml На суде олигархов вспомнили о трагедии «Курска»]. BBC (14 ноября 2011). Проверено 20 сентября 2016.
- ↑ Иван Засурский. Роль государства в новой системе СМИ — ОРТ: история создания и использования // [evartist.narod.ru/text3/34.htm Масс-медиа Второй республики]. — М.: Издательство МГУ, 1999. — 270 с. — ISBN 5-211-04108-9.
- ↑ Арина Бородина. [www.kommersant.ru/doc/334289 У «Первого канала» все останется старым]. Коммерсантъ (30 июля 2002). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Иван Челнок. [www.gazeta.ru/2002/07/29/ortresilosek.shtml ОРТ решило сэкономить на названии]. Газета.ru (29 июля 2002). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ [www.rbc.ru/technology_and_media/22/07/2016/579206e79a79473c3fb2ac64 ВЦИОМ договорился о покупке TNS]. РБК (22 июля 2016). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.spb.kp.ru/daily/25989.3/2919660/ Плохая нам досталась доля* - «Дом-2», Малахов, Павел Воля...]. Комсомольская правда (22 ноября 2012). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [mediananny.com/raznoe/2302004/ Панельгейт Russia. Эрнст бьет в набат]. Медианяня (7 ноября 2013). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Анна Афанасьева. [www.kommersant.ru/doc/2580081 Телерейтинги собрали интернациональную аудиторию]. Коммерсантъ (2 октября 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [ko.ru/index.php?option=com_k2&view=item&layout=item&id=132552 Аршином общим не измерить]. Компания (17 июля 2016). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.forbes.ru/news/274837-telekanaly-otmenili-tender-na-vybor-novogo-izmeritelya-auditorii Телеканалы отказались от выбора нового измерителя аудитории]. Forbes (3 декабря 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Сергей Беднов. [www.trud.ru/article/22-08-2014/1316945_ne_perevelis_esche_pizhony_v_nashem_otechestve.html Не перевелись еще пижоны в нашем отечестве]. Труд (22 августа 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Арина Бородина. [www.kommersant.ru/doc/1391796 Роман Петренко, генеральный директор ТНТ: «Уходящий сезон был скуп на рисковые проекты»]. Коммерсантъ (29 июня 2010). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Наталия Ростова. [slon.ru/business/telekanaly_vymanivayut_zritelya_iz_seti-85413.xhtml Телеканалы выманивают зрителя из сети]. Slon.ru (10 июля 2009). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.trud.ru/article/06-07-2009/224894_tv_v_otkljuchke.html ТВ в отключке]. Труд (6 июля 2009). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Сергей Ильченко-младший. [www.fontanka.ru/2009/07/09/085/ Срочно требуются телезрители]. Фонтанка.ру (9 июля 2009). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Сергей Варшавчик. [ria.ru/analytics/20090731/179321798.html Телевидение вернется в август 2008-го]. РИА Новости (31 июля 2009). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Антонина Скрипкина. [www.woman.ru/stars/events/article/85277/ «Прожекторперисхилтон» закрылся из-за Светлакова и Мартиросяна]. Woman.ru (28 сентября 2012). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Василий Гуляевв. [mediasat.info/2015/06/02/epoch-of-russian-tv-6/ Российское ТВ: Телевидение победившего большинства]. Mediasat.info (2 июня 2015). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1032687 Лауреаты ТЭФИ-2008 (основные номинации)]. Коммерсантъ. Проверено 9 октября 2016.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/1243633 Это вам не шуточки]. Коммерсантъ (4 октября 2009). Проверено 9 октября 2016.
- ↑ >[kommersant.ru/doc/1508255 Победители ТЭФИ-2010 в категории «Профессии»]. Коммерсантъ (22 сентября 2010). Проверено 9 октября 2016.
- ↑ [www.kino-teatr.ru/kino/news/y2012/5-30/2221/ «ТЭФИ — 2011». Победители]. Кино-театр.ру (30 мая 2012). Проверено 9 октября 2016.
- ↑ Ксения Болецкая. [www.vedomosti.ru/business/articles/2011/06/10/pervyj_kanal_dlya_molodyh Реклама подорожает из-за изменения целевой аудитории]. Ведомости (10 июня 2011). Проверено 9 октября 2016.
- ↑ [ria.ru/analytics/20101229/315079090.html Телевидение эпохи тигра]. РИА Новости (29 декабря 2010). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Алексей Зубок. [www.kinometro.ru/tv/show/name/pochemu_po_TV_nechego_smotret_9772 Почему по телевизору снова нечего смотреть?]. Бюллетень кинопрокатчика (5 января 2016). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Александр Молчанов. [www.chaskor.ru/article/pervyj_po-lyubomu_20037 Первый по-любому]. Частный корреспондент (24 сентября 2010). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Александр Бабицкий. [www.nashfilm.ru/modernserials/4923.html Вертикальные сериалы: Запад нам поможет]. Наш фильм. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [lenta.ru/articles/2010/09/25/first/ Вертикаль для телевизора]. Lenta.ru (25 сентября 2010). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.timeout.ru/msk/feature/14747 Константин Эрнст: «Продвинутая аудитория не потеряна для ТВ»]. TimeOut (21 сентября 2010). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Александр Бабицкий. [www.nashfilm.ru/modernserials/4933.html Вертикальные сериалы на Первом: провал или разгон?]. Наш фильм. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [15.afisha.ru/2010/yuriy-saprykin-beseduet-s-konstantinom-ernstom/ Герои 2000-х: Юрий Сапрыкин беседует с Константином Эрнстом]. Афиша (27 декабря 2010). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Арина Бородина. [www.kommersant.ru/doc/1569789 «Доктор Тырса» — он не «Доктор Хаус»]. Коммерсантъ (19 января 2011). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Арина Бородина. [www.kommersant.ru/doc-y/2029018 И еще один телевизионный сезон]. Коммерсантъ (3 октября 2012). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Екатерина Сервюкова. [www.broadcasting.ru/newstext.php?news_id=76583 Вячеслав Муругов: у нас накопилось огромное число форматов. Одних только «Папиных дочек» — 300 оригинальных серий]. Broadcasting.ru (22 апреля 2011). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Арина Бородина. [www.kommersant.ru/doc/1593682 «В рунете сейчас первобытно-общинный строй»]. Коммерсантъ (1 марта 2011). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.svoboda.org/a/24138996.html Руководители крупнейших российских СМИ приняли решение создать так называемый Индустриальный комитет, целью которого станет лоббирование интересов медиа-индустрии]. Радио Свобода (15 июля 2002). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Арина Бородина. [www.kommersant.ru/doc/332315 Лидеры медиарынка объединились как физические лица]. Коммерсантъ (16 июля 2002). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Наталия Ростова. [www.novayagazeta.ru/politics/37901.html Аккредитован, но не опасен]. Новая газета (15 июля 2002). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ [www.newsru.com/russia/08Apr2003/convention.html Руководители ведущих российских СМИ подписали «Антитеррористическую конвенцию»]. Newsru.com (8 апреля 2003). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/640836 Как редактировали закон о борьбе с экстремизмом]. Коммерсантъ (14 января 2006). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Игорь Потапов. [www.sostav.ru/news/2005/04/08/52/ «Кинотавр» поменял хозяев]. Sostav.ru (8 апреля 2005). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.vokrug.tv/person/show/Konstantin_Ernst/ Биография Константина Эрнста на сайте газеты «Панорама TV»]. Панорама ТВ. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Дмитрий Быков, Марина Яхъяева. [www.profile.ru/arkhiv/item/57113-unesennye-krizisom-57113 Унесенные кризисом]. Профиль (8 июня 2009). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ [lenta.ru/news/2009/05/29/sovet/ Владимир Путин утвердил состав совета по кинематографии]. Lenta.ru (29 мая 2009). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Лариса Малюкова. [www.novayagazeta.ru/arts/44581.html Караул! или Такое кино нам не нужнО!]. Новая газета (26 июня 2009). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Виктория Иванова. [izvestia.ru/news/561071 Минкультуры учредило общественный совет Музея кино]. Известия (20 ноября 2013). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Антон Долин, Ольга Шиляева. [info.vedomosti.ru/friday/article/2013/12/20/35291 Дом забытой пленки]. Ведомости (20 декабря 2013). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Юрий Яроцкий. [www.kommersant.ru/doc/310118 Кому принадлежит Россия]. Коммерсантъ (12 февраля 2002). Проверено 31 октября 2016.
- ↑ Иван Просветов, Елизавета Никитина. [kommersant.ru/doc/862348?ace189c0 Двойная выдержка]. Коммерсантъ (19 декабря 2005). Проверено 31 октября 2016.
- ↑ [tass.ru/kultura/2639039 Гендиректор Первого канала Константин Эрнст отмечает 55-летие]. ТАСС (6 февраля 2016). Проверено 31 октября 2016.
- ↑ [www.hrw.org/ru/news/2016/06/01/290500 Украина: 17 российским журналистам запрещен въезд в страну]. Human Rights Watch (1 июня 2016). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ [lenta.ru/news/2014/09/11/sbu/ СБУ запретила въезд 35 российским журналистам]. Lenta.ru (11 сентября 2014). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Василий Гуляев. [mediasat.info/2015/05/27/epoch-of-russian-tv-2/ Российское ТВ: от выборов до дефолта]. Mediasat.info (27 мая 2015). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Кристина Десятова, Елена Шилина. [www.wday.ru/stil-zhizny/kultura/dima-pomashi-rukoy-mame/ Вся правда о социальных роликах в России]. Антенна Телесемь. Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [www.adme.ru/tvorchestvo-reklama/dima-pomashi-rukoj-mame-24335/ Дима, помаши рукой маме!]. Adme.ru (11 июля 2011). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ А. А. Дерябин. [psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/rp.htm «Русский проект»: конструирование национальной истории и идентичности]. Научно-учебный центр психологии Новосибирского государственного университета (1988). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Валерий Игуменов. [www.forbes.ru/stil-zhizni/afisha/42335-problema-bekmambetova Проблема Бекмамбетова]. Forbes (9 февраля 2010). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ 1 2 [polit.ru/news/2016/02/06/ernst/ Мемория. Константин Эрнст]. Полит.ру (6 февраля 2016). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Юрий Гладильщиков. [www.forbes.ru/blogpost/51150-ernst-neizvestnyi Эрнст Неизвестный]. Forbes (15 июня 2010). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Анна Кузьмина, Татьяна Абакумова. [www.sostav.ru/news/2008/02/08/54/ «Моя любовь» придет к людям. «Первый канал» начал пиар-кампанию Александра Петрова]. Filmz.ru (8 февраля 2008). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Мария Ганиянц. [ria.ru/culture/20111215/517511931.html Создатели фильма «Высоцкий» опасаются падения доходов в прокате]. РИА Новости (15 декабря 2011). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Ольга Кузьмина. [vm.ru/news/2016/10/02/konstantin-ernst-viking-nash-luchshij-proekt-334911.html Константин Эрнст: «Викинг» - наш лучший проект]. Вечерняя Москва (2 октября 2016). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Мария Леднева, Алексей Леднев. [rusrep.ru/article/2013/12/18/7-voprosov-timuru-bekmambetovu-prodyuseru 7 вопросов Тимуру Бекмамбетову, продюсеру]. Русский репортёр (19 декабря 2013). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ [lenta.ru/kino/2004/07/16/dozor/ «Ночной дозор» стал самым кассовым российским фильмом]. Lenta.ru (16 июля 2004). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ Антон Сарайкин, Татьяна Романова, Екатерина Кудашкина. [www.sostav.ru/news/2004/08/23/706/ Голливуд не устоял. 20th Century Fox купила права на «Ночной дозор»]. Sostav.ru (23 августа 2004). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0403358/ Информация о фильме «Ночной дозор» в базе The Internet Movie Database]. Проверено 4 июля 2016.
- ↑ Андрей Бузыкин. [www.utro.ru/articles/2004/09/28/355282.shtml «Ночной дозор» начал сражение за «Оскар»]. Ytro.ru (28 сентября 2004). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ [lenta.ru/culture/2004/10/22/oscar/ В борьбе за «Оскар» у «Ночного дозора» 48 конкурентов]. Lenta.ru (22 октября 2004). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/495804 «Кино должно стать бестселлером еще до того, как снято»]. Коммерсантъ (7 августа 2004). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ Константин Воронцов. [www.kommersant.ru/doc/495166 Московские вампиры заработали больше хоббитов]. Коммерсантъ (5 августа 2004). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ 1 2 Ольга Павловна Березкина. [books.google.ru/books?id=F46URx-uXEwC& Product Placement: технология скрытой рекламы]. — СПб.: Питер, 2008. — С. 103. — 206 с. — ISBN 978-5-388-00351-5.
- ↑ [www.kinokadr.ru/news/2004/09/21/531.shtml Российский кинопрокат на подъёме: завершилась выставка «Кино Экспо 2004»]. Kinokadr.ru (21 сентября 2004). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ 1 2 Евгения Милова. [www.kommersant.ru/doc/612025 Лауреатам раздали по две буквы]. Коммерсантъ (26 сентября 2005). Проверено 16 июня 2016.
- ↑ Алексей Юсев. [www.russ.ru/pole/Skovannye-zolotoj-cep-yu Скованные золотой цепью]. Русский журнал (17 июня 2010). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ Л. Карахан. [kinoart.ru/archive/2004/12/n12-article2 Жажда новой крови: «Ночной дозор» — технологии коммерческого успеха]. Искусство кино (декабрь 2004). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ Екатерина Барабаш. [www.ng.ru/politics/2004-09-01/2_dozor.html О последствиях «Ночного дозора»]. Независимая газета (1 сентября 2004). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ [radiovesti.ru/episode/show/episode_id/10061 Российское кино: пациент жив или мёртв?]. Вести FM (25 декабря 2012). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ Владислав Коваленко. [www.kommersant.ru/doc/1097481 Перебор]. Коммерсантъ (22 декабря 2008). Проверено 4 июля 2016.
- ↑ [ria.ru/culture/20080815/150413055.html Лужков и Эрнст стали зампредами оргкомитета «Евровидения-2009»]. РИА Новости (15 августа 2008). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ [www.1tv.ru/news/2008/12/11/179626-moskva_ofitsialno_vstupila_v_prava_hozyayki_evrovideniya Москва официально вступила в права хозяйки «Евровидения»]. Первый канал (11 декабря 2008). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ [tass.ru/kultura/2640086 Продюсерский талант: топ-5 проектов Константина Эрнста]. ТАСС (6 февраля 2016). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Арина Бородина. [www.kommersant.ru/doc/1301337 Миллиард с припевом]. Коммерсантъ (11 января 2010). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ [www.1tv.ru/news/2009/09/22/159261-bolshinstvo_prizov_tefi_professii_u_proektov_pokazannyh_pervym_kanalom Большинство призов ТЭФИ («Профессии») — у проектов, показанных Первым каналом]. Первый канал (22 сентября 2009). Проверено 7 июля 2016.
- ↑ Елена Афанасьева. [echo.msk.ru/programs/tv/1254166-echo/ Телехранитель // Олимпийское телевидение]. Эхо Москвы (9 февраля 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Анастасия Новикова. [www.spb.kp.ru/daily/26192.5/3079898/ Эрнст рассказал, как готовилась церемония открытия Олимпиады]. Комсомольская правда (9 февраля 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Наталья Лучанинова. [www.buro247.ru/lifestyle/expert/andrey-nasonovskiy.html Продюсер Андрей Насоновский о «чудесах», «пахоте», работе с Эрнстом и Лагерфельдом]. Buro 24/7 (1 апреля 2015). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Мария Фроляк. [www.interviewrussia.ru/life/georgiy-cypin-kogda-ty-delaesh-olimpiadu-tebe-ne-prostyat-nichego Когда ты делаешь Олимпиаду, тебе не простят ничего!]. Interview (28 февраля 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Даниил Трабун. [www.lookatme.ru/mag/magazine/02-2014/200807-damon-lavelle-populous Деймон Лавелль из Populous построил главный стадион в Сочи]. Look At Me (февраль 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [ria.ru/sochi2014_news/20140207/993764277.html Церемония открытия Олимпийских игр: зрители увидели сны о России]. РИА Новости (7 февраля 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [inosmi.ru/russia/20140208/217319280.html «Поэзия в движении» или «отредактированная» история? Зарубежные СМИ о церемонии открытия Игр]. Иносми.ру (8 февраля 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Михаил Каменский. [www.theartnewspaper.ru/posts/1719/ Почему русское искусство стало маргинальным?]. The Art Newspaper Russia (2 июня 2015). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Слава Тарошина. [www.novayagazeta.ru/columns/68941.html Когда даже правда звучит как ложь]. Новая газета (23 июня 2015). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Илья Азар. [meduza.io/feature/2016/03/15/ya-ne-vizhu-hudozhestvennoy-sostavlyayuschey-v-aktsiyah-pavlenskogo «Я не вижу художественной составляющей в акциях Павленского» Интервью директора Третьяковской галереи Зельфиры Трегуловой]. Meduza (15 марта 2016). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Кирилл Головастиков. [meduza.io/feature/2015/11/19/kazimir-malevich-v-peschere-glubokoy-nochyu Казимир Малевич в пещере глубокой ночью «Черный квадрат». Все подробности об открытиях Третьяковки]. Meduza (19 ноября 2015). — «Впрочем, и в скандале директор Третьяковки находит плюс — пусть посмотреть на Малевича придут и те, кто любит газетные сенсации. Русский авангард стал национальным брендом в сознании широких российских масс только благодаря церемонии открытия Олимпиады в Сочи (а значит, лично Константину Эрнсту), шокирует меня Трегулова. И добавляет, что это четко подтверждается статистикой по билетам» Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Юлия Гусарова. [snob.ru/selected/entry/72010?v=1464755472 Георгий Цыпин: Эрнст дрался за минуту молчания, но МОК отказал]. Сноб (18 февраля 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Дмитрий Смирнов. [www.spb.kp.ru/daily/26210.5/3095042/ Владимир Путин: «Жаль, что этот зал не может вместить всех, кто работал над Олимпиадой»]. Комсомольская правда (24 марта 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Роман Супер, Ким Белов. [www.gq.ru/moty/2014/87508_chelovek_goda_2014_konstantin_ernst.php Человек года 2014: Константин Эрнст]. GQ (16 сентября 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [snob.ru/selected/entry/81482?v=1464953770 Премия «Сделано в России — 2014». Победители]. Сноб (25 сентября 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [vdnh.ru/news/mekhanika-chuda-magiya-tseremonii-otkrytiya-olimpiyskikh-igr-v-sochi-/ «Механика чуда» — магия церемонии открытия Олимпийских игр в Сочи]. ВДНХ (17 декабря 2014). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ [riafan.ru/238981-ernst-eksportiruet-v-yuzhnuyu-koreyu-uspeh-sochinskoy-olimpiadyi Эрнст экспортирует в Южную Корею успех сочинской Олимпиады]. Федеральное агентство новостей (10 апреля 2015). Проверено 20 октября 2016.
- ↑ Ксения Ларина. [echo.msk.ru/programs/persontv/40052/ Человек из телевизора, выпуск от 19 ноября 2005 года]. Эхо Москвы. Проверено 16 июня 2016.
- ↑ [sobesednik.ru/showbiz/na-televidenii-prodvigayut-tolko-svoikh На телевидении продвигают только своих]. Собеседник.ru (18 сентября 2011). Проверено 16 июня 2016.
- ↑ [www.woman.ru/relations/medley4/article/142742/ Константин Эрнст больше не скрывает свою музу]. Woman.ru (21 октября 2014). Проверено 16 июня 2016.
- ↑ [www.newizv.ru/politics/2004-06-25/7594-obognavshij-vremja-so-skorostju-eha.html Обогнавший «Время» со скоростью эха]. Новые известия (25 июня 2004). Проверено 16 июня 2016.
- ↑ [www.kremlin.ru/acts/bank/24616 Указ Президента Российской Федерации от 27 ноября 2006 года № 1316 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]. Kremlin.ru. Проверено 21 июня 2016.
- ↑ [kremlin.ru/acts/bank/30282 Распоряжение Президента Российской Федерации от 09.12.2009 г. № 829-рп «О награждении Почетной грамотой Президента Российской Федерации»]. Kremlin.ru. Проверено 21 июня 2016.
- ↑ [kremlin.ru/events/president/news/10250 Константин Эрнст награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени]. Kremlin.ru (7 февраля 2011). Проверено 21 июня 2016.
- ↑ [base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=EXP;n=498093;dst=0;ts=E214D1AAEDD0E2416AF1F4C6E81FD872;rnd=0.6235967487992422 Распоряжение Правительства Российской Федерации №116-р от 4 февраля 2011 г. «О награждении Почётной грамотой Правительства Российской Федерации Эрнста К.Л.»]. КонсультантПлюс. Проверено 21 июня 2016.
- ↑ [tass.ru/sport/1070510 Путин вручил награды за подготовку и проведение Олимпиады и Паралимпиады в Сочи]. ТАСС (23 марта 2014). Проверено 21 июня 2016.
- ↑ [tass.ru/obschestvo/3213554 Шойгу наградил медалями журналистов за освещение операции в Сирии]. ТАСС (17 апреля 2016). Проверено 8 мая 2016.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/35400 Вручение призов «Кинопресса-92»]. Коммерсантъ (14 января 1993). Проверено 12 мая 2016.
- ↑ [www.tefi.ru/ru/tefi/tefi-vict1998/ Список победителей конкурса «ТЭФИ-1998» на сайте премии]. Проверено 12 мая 2016.
- ↑ [www.trud.ru/article/28-11-2000/15783_zolotaja_oliva_dlja_ort.html «Золотая олива» для ОРТ]. Труд (28 ноября 2000).
- ↑ [www.1tv.ru/news/about/161470 Большинство наград ТЭФИ в категории «Профессия» у Первого канала]. Первый канал (21 сентября 2010).
- ↑ [www.gazeta.ru/culture/2014/04/09/a_5986949.shtml Эрнст взял медаль за Олимпиаду]. Газета.Ru (9 апреля 2014).
- ↑ [izvestia.ru/news/319479 Большинство наград ТЭФИ в категории «Профессия» у Первого канала]. Первый канал (21 сентября 2010).
- ↑ Мария Олькина. [www.kommersant.ru/doc/682222 «Лучших граждан России» вооружили кортиками]. Коммерсантъ (15 мая 2006).
- ↑ [www.gazeta.ru/news/culture/2007/03/16/n_1046330.shtml Подведены итоги антипремии «Абзац»]. Газета.Ru (16 марта 2007). Проверено 30 июня 2016.
- ↑ Наталья Козырева. [www.lawinrussia.ru/node/301278 Входит ли Константин Львович Эрнст в политическую элиту?]. Политическое образование (11 сентября 2014). Проверено 30 июня 2016.
- ↑ [www.fashiontime.ru/fashion/news/757720.html Премия «Человек года GQ»]. FashionTime (16 сентября 2010). Проверено 30 июня 2016.
- ↑ [www.gq.ru/moty/2013/47877_lyudi_goda_gq_2009.php Люди года GQ 2009]. GQ (6 сентября 2013). Проверено 30 июня 2016.
- ↑ [www.gq.ru/moty/2014/87883_vse_pobediteli_premii_gq_chelovek_goda_2014.php Все победители премии «GQ Человек года» 2014]. GQ (18 сентября 2013). Проверено 30 июня 2016.
- ↑ [www.kinopoisk.ru/level/4/people/231415/ Фильмография Константина Эрнста на сайте «Кинопоиск»]. Проверено 31 октября 2016.
Ссылки
- Биографические справки
- Эрнст, Константин — статья в Лентапедии. 2012 год.
- Интервью
- Михаил Леонтьев. [www.odnako.org/magazine/material/televidenie-i-evolyuciya/ Телевидение и эволюция]. Однако.
- Обзорные материалы
- Анри Вартанов. [www.ng.ru/saturday/2007-07-06/9_matador.html Матадор, убивший двух зайцев]. Независимая газета (6 июля 2007).
- Елизавета Сурганова, Анастасия Жохова. [www.forbes.ru/sp_data/ernst/index.html В очереди за Первым]. Forbes.
- [www.youtube.com/watch?v=YKEX7Kygid8 Фотоальбом. Евгений Додолев о Константине Эрнсте (фрагмент передачи)]. Кто есть кто.
Отрывок, характеризующий Эрнст, Константин Львович
– Гость, – отвечал Антон.– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
Категории:
- Родившиеся 6 февраля
- Родившиеся в 1961 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Продюсеры по алфавиту
- Телепродюсеры СССР
- Телепродюсеры России
- Телепродюсеры XX века
- Кинопродюсеры по алфавиту
- Кинопродюсеры России
- Кинопродюсеры XX века
- Кинопродюсеры XXI века
- Режиссёры по алфавиту
- Режиссёры СССР
- Режиссёры России
- Режиссёры XX века
- Режиссёры XXI века
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы России
- Сценаристы XX века
- Сценаристы XXI века
- Телеведущие по алфавиту
- Телеведущие СССР
- Телеведущие России
- Телеведущие XX века
- Телеведущие XXI века
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 2 степени
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 3 степени
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 4 степени
- Награждённые медалью «Участнику военной операции в Сирии»
- Кавалеры ордена Дружбы (Южная Осетия)
- Лауреаты Государственной премии РФ
- Награждённые Почётной грамотой Президента Российской Федерации
- Награждённые Почётной грамотой Правительства Российской Федерации
- Лауреаты премии ТЭФИ
- Выпускники биолого-почвенного факультета Санкт-Петербургского государственного университета
- Первый канал
- Лауреаты Государственной премии РФ в области литературы и искусства
- Медиаменеджеры
- Сотрудники программы «Взгляд»
- Телеведущие Первого канала
- Академики Национальной академии кинематографических искусств и наук России
