Константин II (патриарх Константинопольский)
| Патриарх Константин II Πατριάρχης Κωνσταντῖνος Β´ | ||
| ||
|---|---|---|
| 8 августа 754 — июнь 766 | ||
| Церковь: | Константинопольская православная церковь | |
| Предшественник: | Анастасий | |
| Преемник: | Никита I | |
| Смерть: | 7 октября 768 Константинополь | |
Патриа́рх Константин II (греч. Πατριάρχης Κωνσταντῖνος Β´) — Архиепископ Константинополя — Нового Рима и Вселенский Патриарх (754—766).
Биография
Был епископом Силлейским (в составе Пергской митрополии). Возведён на константинопольскую кафедру после смерти патриарха Анастасия на иконоборческом соборе 754 года по воле императора Константина Копронима: «взяв за руку Константина монаха, потом епископа Силейского и, помолившись, громогласно сказал: многая лета Константину, вселенскому патриарху».[1] Придерживался иконоборческих взглядов. По воле императора Константина публично принёс клятву что не придерживается почитания икон и затем император, по сообщению летописца, «побудил патриарха из монаха превратиться в пирующего, украшенного венком, есть мясо и слушать кифардов на царском обеде»[2].
Ожесточённая иконоборческая политика Константина Копронима, издевательства над монахами на ипподроме и казни вызывали ропот патриарха и он начал симпатизировать почитателям икон. За это, по доносу, в июне 766 году он был низложен и сослан императором на Принцевы острова. Позднее бывший патриарх был возвращён в Константинополь, анафемствован иконоборцами, подвергнут истязаниям и провезён с издевательствами по городу на осле. 7 октября 768 года патриарх Константин был обезглавлен на обычном месте казней, а его тело сбросили в яму.
Несмотря на это патриарх Константин II на Седьмом Вселенском соборе в 787 году был анафемствован как потворствовавший иконоборцам.
Напишите отзыв о статье "Константин II (патриарх Константинопольский)"
Примечания
- ↑ Феофан Исповедник. Хронография. л. м. 6245, р. х. 745 (754)
- ↑ [www.sedmitza.ru/lib/text/435386/ Константиново гонение // Карташев А. В. Вселенские соборы]
Ссылки
- [www.ec-patr.org/list/index.php?lang=gr&id=76 Κωνσταντῖνος Β´] (греч.)
- [www.sedmitza.ru/lib/text/435383/ Иконоборческий собор 754 г. // Карташев А. В. Вселенские соборы]
Отрывок, характеризующий Константин II (патриарх Константинопольский)
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
