Констанцское епископство
Епископство Констанц с центром в городе Констанц на Боденском озере — духовная территория в Священной Римской империи, существовавшая с примерно 585 года и до своего упразднения в 1821 году. Управлялось епископом, избираемым домским капитулом. Епископ Констанца, как и большинство влиятельных клириков был не только духовным, но также и светским властителем, определяемым в этом случае как князь-епископ. Небесными покровителями епархии, наряду с Девой Марией, были Конрад и Гебхард Констанцские, а также Пелагий Эмонский.
Относящиеся к современной Германии земли епископства находятся сегодня под управлением епископств Фрайбург и Роттенбург; земли, лежащие в современной Швейцарии, подчинены епископствам Кур и Базель.
Констанцское епископство было частью так называемого «поповского проулка» (нем. Pfaffengasse) то есть епископств, непрерывных полосой лежащих на левом берегу Рейна вплоть до Кёльна, и составляло ядро исторического швабского герцогства.
Географическое положение
В конце эпохи Салиев в XII веке епископство Констанц было одним из крупнейших на территории Империи, занимая площадь порядка 36 000 м², и уступая в этом отношении лишь Пражскому и Зальцбургскому епископствам. В XV веке оно и вовсе было крупнейшей германской епархией с площадью в почти 45 000 м² (больше, чем современная Швейцария, или Баден-Вюртемберг) и с более чем 1700 приходами. Констанцское епископство, принадлежавшее к церковной провинции Майнц, простиралось в основном от горного массива Готтард вплоть до верхнего течения Дуная, через верхнее к среднему течению Неккара и от Рейна вплоть до Иллера, охватывая собой области Брайсгау и Брегенцский лес (нем. Bregenzer Wald), а также территории современных центральной, северной и восточной Швейцарии к востоку от реки Ааре. С 1274 года епархия была разделена на 64 деканата и 10 архидеканатов: Шварцвальд, Швабский Альб, Альгой, Иллергау, Бургундия, Клеттгау, Брайсгау, Тургау, Цюрихгау и Ааргау. Так называемая «швейцарская четвёрка» епископства Констанц охватывала значительные части современной Швейцарии: большую часть кантона Ааргау, лежащие на правом берегу Ааре части кантонов Берн и Солотурн, кантоны Ури, Швиц, Обвальден и Нидвальден, и почти целиком кантоны Люцерн, Цуг, Гларус, Цюрих, Шаффхаузен, Тургау, Санкт-Галлен и оба полукантона Аппенцелль (Аппенцелль-Иннерроден и Аппенцелль-Ауссерроден), а также лежащий на правом берегу Рейна так называемый Малый Базель.
Исторический очерк
Епископство было основано предположительно в 585 году для христианизации алеманнов путём перенесения епископской кафедры из Виндониссы (римский военный лагерь в современном городе Виндиш); и изначально входило в церковную провинцию Безансон, после 780/82 годов — в провинцию Майнц.
Епископская церковь в Констанце впервые письменно упомянута в VII веке, в 1054 году на её месте было начато строительство кафедрального собора Девы Марии (нем. Münster Unserer Lieben Frau).
Знаковой фигурой раннесредневековой истории епископства был, несомненно, Конрад Констанцский (ок. 900—975), прозванный «епископом алеманнов» и в XII веке провозглашённый святым.
С 1414 по 1418 годы Констанц был местом проведения важнейшего церковного собора, созванного по инициативе императора Сигизмунда и призванного завершить длительный период церковного раскола. Собор вошёл в историю не только тем, что Римский папа был впервые избран в регионе севернее Альп, но осуждением и казнью Яна Гуса.
Последовавшая в начале XVI века Реформация, в значительной степени затронувшая южную Германию, означала для епископства в первую очередь административный и финансовый кризис, так как переход приходов (в первую очередь в Швейцарии и в свободных имперских городах Швабии) к новому вероисповеданию означал выпадение большой части финансовых поступлений. В 1527 году Реформа была введена городским советом и в Констанце, в результате чего епископ Хуго фон Хоэнланденберг был вынужден перенести свою резиденцию в замок в Меерсбурге. В 1548 году Констанц был насильно рекатолизирован, и потерял статус свободного имперского города, оказавшись частью Передней Австрии; официальная резиденция епископства однако оставалась в Меерсбурге вплоть до упразднения епархии в 1821 году.
Общая либерализация эпохи Просвещения не обошла стороной и констанцское епископство, причём основные импульсы исходили, по-видимому, из Фрайбурга. В правление епископа Карла Теодора фон Дальберга, последнего констанцского князя-епископа, в духе иосифизма действовал прежде всего его генеральный викарий Игнац фон Вессенберг (1774—1860), в 1817 году избранный домским капитулом новым предстоятелем епархии. Папа Пий VII отказался подтвердить этот выбор, и, в конце концов, в булле Provida solersque от 16 августа 1821 года объявил епископство Констанц упразднённым.
См. также
Напишите отзыв о статье "Констанцское епископство"
Литература
- Dieter Göpfert, Das Bistum Konstanz. Um 600 bis 1821. Geschichte und Bedeutung. Druckerei Ernst Knoblauch, Markdorf 2005.
Отрывок, характеризующий Констанцское епископство
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
