Констан, Эрнест
| Эрнест Констан фр. Ernest Constans<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| ноябрь 1887 — апрель 1888 | |||
| Преемник: | Étienne Richaud | ||
| Рождение: | 3 мая 1833 Безье, Франция | ||
| Смерть: | 7 апреля 1913 (79 лет) Париж, Франция | ||
Жан Антуа́н Эрне́ст Конста́н (фр. Jean Antoine Ernest Constans; 3 мая 1833 года, Безье — 7 апреля 1913 года, Париж) — французский политический деятель, с 1889 г. сенатор (переизбран в 1897 г.), в 1898 г. назначен послом в Константинополь.
Биография
Вёл торговые дела в Испании, потом был профессором юридических наук.
В 1876 году был выбран в палату депутатов, где занял место среди оппортунистов.
В 1880—81 г. был министром внутренних дел в кабинете Фрейсине, затем Ферри. На его обязанности лежало приведение в действие декретов против иезуитов и конгрегации, что он и исполнял со свойственной ему энергией. В 1887 г. был назначен тонкинским генерал-губернатором, но через год был принуждён оставить пост вследствие нападок радикалов, указывавших с одной стороны на водворённую им грубую тиранию, с другой — на бесцеремонные хищения, совершаемые чиновниками под его покровом.
В феврале 1889 г. вновь стал министром внутренних дел и вместе с тем самым влиятельным лицом в оппортунистском кабинете Тирара. С большой энергией повёл кампанию против генерала Буланже: чиновники, обнаруживавшие малейшую склонность к буланжизму, увольнялись, сходки буланжистов разгонялись полицией, основатели «Лиги патриотов» (Лягерр и др.) отданы были под суд; та же участь постигла и самого Буланже. Неожиданное бегство Буланже облегчило победу Констана. В конце февраля 1890 г. Констан вышел в отставку, вследствие несогласий с Тираром, но через 2 недели вступил в новое министерство Фрейсине.
Энергия его в предупреждении беспорядков при праздновании рабочими 1 мая создала ему чрезвычайную популярность среди оппортунистов и консерваторов, многие фракции которых выдвигали его на пост министра-президента; тем сильнее ненавидели его все, дорожавшие свободой и законностью.
19 января 1892 г. случился инцидент, сильно повредивший Констану: в палате депутатов Лор назвал его «человеком, заклеймённым общественным мнением»; Констан бросился на него и дал ему пощечину, а от дуэли отказался.
В феврале 1892 г. министерство Фрейсине пало, и с тех пор Констан ни разу не был министром, отчасти из-за решительного противодействия со стороны президента республики Карно. Радикальная газета «Petite République Française» в конце 1894 г. опубликовала переписку, происходившую в 1889 г. между Констаном, тогда министром внутренних дел, и тулузским префектом Коном, которому Констан приказывал всячески обеспечить избрание его в сенат, обещая за то префекту защиту и покровительство. Приказание было исполнено: в избирательные списки было включено до 4000 чел. умерших или эмигрировавших, за которых вотировали нанятые лица. Выборы состоялись, и с тех пор Констан заседал в сенате. Подлинность переписки не была опровергнута. В Тулузе прижилась практика констановских избирательных приёмов; в 1894 г. виновники их, кроме самого Констана, попали под суд.
Напишите отзыв о статье "Констан, Эрнест"
Литература
- André Daniel, «L’année politique 1879» и послед.
Ссылки
- Констан, Жан-Антуан-Эрнест // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Констан, Эрнест
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
