Конституция Хорватии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Конституция Хорватии — основной закон Республики Хорватия, принятый парламентом Хорватии 22 декабря 1990 года. Конституция заменила собой Конституцию Социалистической республики Хорватия, действовавшей в СФРЮ. Парламент, принявший Конституцию, был избран в апреле 1990 года на первых свободных многопартийных выборах. Поскольку Конституция была принята в канун Рождества она иногда неформально именуется «Рождественской конституцией» (хорв. Božićni ustav). В 1997, 2000 и 2001 годах в текст Конституции был внесён ряд изменений, в частности, касающихся преобразования двухпалатного парламента в однопалатный и ограничения власти Президента страны.





История

Хорвато-венгерское соглашение

Старейшая хорватская конституция была создана в 1868 году в рамках подписания хорвато-венгерского соглашения, известного также как «Нагодба» (хорв. Nagodba- соглашение)[1]. Годом ранее был заключён Австро-венгерский компромисс, согласно которому Австрийская империя преобразовывалась в двуединую монархию Австро-Венгрию. Территория Хорватии по этому соглашению относилась к Транслейтании (то есть Венгерскому королевству).

Австро-венгерский компромисс вызвал резкий протест в Хорватии, не желавшей подчинятся венграм. Хорвато-венгерское соглашение 1868 года было компромиссом, Хорватия оставалась в Транслейтании, но получала существенную автономию. Конституция была одобрена венгерским парламентом с одной стороны, и парламентом Хорватии, Славонии и Далмации с другой. Согласно Конституции большая часть государственных дел Хорватии находилась под контролем расширенного венгерского парламента (в этот период существовал собственно венгерский парламент, хорватский парламент, и расширенный венгерский парламент, куда входили делегаты от Хорватии, но большинство составляли венгры). Самостоятельно вели дела и не находились под венгерским контролем хорватские департаменты внутренних дел, религии и образования, департамент юстиции, департамент национальной экономики (только в 1914—1918 годах). Согласно Конституции 55 % налогов, собранных в Хорватии, поступали в общую казну, 45 % оставались в Хорватии. Правительство Хорватии возглавлял бан, который получал пост от венгерского парламента после утверждения императором.

В последних числах октября 1918 года парламенты Хорватии и Венгрии проголосовали за прекращение союза между странами [2]. Хорватия вошла в состав Королевства Югославии, где у неё не было собственной конституции.

СФРЮ

После окончания Второй мировой войны Хорватия вошла в состав СФРЮ и как все республики федерации имела собственную Конституцию. Первая Конституция была принята в 1947 году, вторая в 1963 году. Существенной разницы между этими Конституциями не было, основное различие связано с изменением названия республики — Народная Республика Хорватия в Конституции 1947 года и Социалистическая Республика Хорватия в Конституции 1963 года.

Структура

Конституция Республики Хорватии состоит из восьми частей (139 статей). По Конституции 1990 года Хорватия являлась президентско-парламентской республикой, однако после изменений 2000 и 2001 года правительство страны стало подотчётно Палате представителей Хорватского сабора, что означало переход к парламентской форме правления.

Составной частью Конституции, принятой 22 декабря 1990 года, являются ряд более поздних Конституционных законов: «О правах и свободах человека и правах этнических и национальных сообществ или меньшинств в Республике Хорватия»(1991), «О сотрудничестве Республики Хорватия с Международным судом ООН»(1996), «О Конституционном суде Республики Хорватия» (1999).

  • Часть I («Исторические основы») — изложение истории развития государственности и обоснование исторического права на суверенитет.
  • Часть II («Основные положения») — основополагающие характеристики государства и общества.
  • Часть III («Основные свободы и права человека и гражданина») — права и свободы личности, уважение к правам национальных меньшинств.
  • Часть IV («Организация государственной власти») — структура государственных органов.
  • Часть V («Конституционный суд Республики Хорватия») — деятельность Конституционного суда.
  • Часть VI («Организация местного самоуправления и управления») — административно-территориальное деление и местное самоуправление.
  • Часть VII («Международные отношения») — порядок заключения международных договоров и вступления страны в международные союзы.
  • Часть VIII («Изменение Конституции») — регламент внесения изменений в Основной закон.

Исторические основания

Первая часть конституции провозглашает историческое право хорватского народа на собственное государство. Согласно преамбуле оно основывается на тысячелетней национальной самобытности и государственности хорватского народа, подтвержденной всем ходом исторического развития в различных государственных формах и развитием идеи об историческом праве хорватского народа на полный государственный суверенитет[3].

В подтверждение этого Конституция выдвигает следующие исторические основания[3]:

В более поздних редакциях Конституции было добавлено положение о том, что проведением первых демократических выборов в 1990 году, принятием Конституции Республики Хорватии и победой в Отечественной войне 1991—1995 гг. хорватский народ выразил свою решимость и готовность восстановить Республику Хорватию как самостоятельное и независимое, суверенное и демократическое государство.

Критика

Конституция 1990 года была принята через несколько месяцев после начала противостояния между хорватами и сербами, составлявшими большинство населения в ряде хорватских регионов. В августе 1990 года сербы Книнской Краины блокировали баррикадами дорожное сообщение (т. н. «революция брёвен») и провозгласили Сербскую Автономную Область Книнская Краина.

На фоне этих событий Рождественская конституция провозглашала Хорватию «Государством хорватов и национальных меньшинств, проживающих в Хорватии», в то время как в прежней конституции говорилось о Хорватии, как о родине для хорватов, сербов и национальных меньшинств, проживающих в Хорватии. Ликвидация прямого упоминания о сербах в новой редакции послужило одним из официальных поводов для сербского восстания в Хорватии, начавшегося за 4 месяца до этого.

В 1997 году спорная фраза, которая подвергалась критике, была ещё раз изменена и стала гласить, что Хорватия — государство хорватского народа и национальных меньшинств, проживающих в Хорватии: сербов, чехов, словаков, итальянцев, венгров, евреев, немцев, австрийцев, украинцев, русинов и других.

Напишите отзыв о статье "Конституция Хорватии"

Примечания

  1. ↑ [www.h-net.org/~habsweb/sourcetexts/nagodba2.htm Nagodba]
  2. ↑ [query.nytimes.com/mem/archive-free/pdf?res=9F01E1D61539E13ABC4953DFB7678383609EDE Wide anarchy in Austria, New York Times 1 November 1918]
  3. ↑ 1 2 [archive.is/20130504135515/worldconstitutions.ru/archives/107 Конституция Хорватии на сайте worldconstitutions.ru]

Ссылки

  • [archive.is/20130504135515/worldconstitutions.ru/archives/107 Конституция Хорватии на сайте worldconstitutions.ru]
  • [www.usud.hr/hr/ustav-RH Конституция Хорватии на сайте хорватского Конституционного суда  (хорв.) (англ.)]

Отрывок, характеризующий Конституция Хорватии

Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Конституция_Хорватии&oldid=80852806»