Конте, Антонио (футболист)

Антонио Конте
Общая информация
Прозвища	Граф (итал. Conte) Крестный отец (итал. Padrino) Молот (итал. Martello)
Родился	Лечче, Италия
Гражданство
Рост	178 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Челси
Должность	главный тренер
Карьера
Молодёжные клубы
	Лечче
Клубная карьера*
1985—1991	Лечче	89 (1)
1991—2004	Ювентус	295 (29)
Национальная сборная**
1990—2000	Италия	20 (2)
Тренерская карьера
2005—2006	Сиена	ассистент
2006—2007	Ареццо
2007—2009	Бари
2009	Аталанта
2010—2011	Сиена
2011—2014	Ювентус
2014—2016	Италия
2016—н.в.	Челси
Государственные награды
Международные медали
Чемпионаты мира
Серебро	США 1994
Чемпионаты Европы
Серебро	Бельгия/Нидерланды 2000
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Антонио Конте (итал. Antonio Conte; родился 31 июля 1969 года, в Лечче, Италия) — итальянский футбольный тренер, ранее выступавший как футболист на позиции полузащитника. Главный тренер лондонского «Челси».

Игровая карьера

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

«Лечче»

Антонио Конте родился 31 июля 1969 года в Лечче, где и начал делать первые шаги в футболе.

«Лечче» дебютировал в элите итальянского футбола вместе с Антонио в сезоне 1985/1986, а свой первый матч в Серии А Конте провел в возрасте 16 лет 6 апреля 1986 против «Пизы». Но в том сезоне «Лечче» не смог сохранить место в Серии А и вылетел в Серию В, заняв при этом последнее место. Антонио Конте в своём первом сезоне провёл всего лишь две игры.

В начале следующего сезона Конте сыграл 2 матча в Кубке Италии и получил тяжёлую травму – перелом большой берцовой кости правой ноги. Уже в 17 лет его карьера футболиста могла оборваться. Но громадное терпение и сила воли позволили Антонио восстановиться после травмы. Он не играл целый год. В сезоне 1987/1988 Конте принял участие всего в трёх матчах Серии В и двух в Кубке Италии. Его команда снова пробилась в элиту, став единственной, кто ни разу не проиграл дома.

В первом полноценном для себя сезоне в Серии А Антонио провёл 19 матчей и помог «Лечче» не только остаться в элите ещё на год, но и взобраться на 9-е место в чемпионате. Это рекордная позиция для клуба за всю историю.

В следующих двух сезонах Антонио Конте уже твёрдый игрок основы южного клуба, а в чемпионате 1989/1990 Антонио забивает единственный свой гол в Серии А за «Лечче». В поединке против «Наполи» во главе с Диего Марадоной «красно-жёлтые» уступили 2:3, но свой гол Конте всё-таки забил.

После трёх подряд сезонов в элите «Лечче» занял 15-е место при 18-ти командах и снова вылетел в Серию В. После этого, Антонио Конте отыграл за «красно-жёлтых» ещё полсезона, а затем тогдашний тренер команды экс-ювентини Збигнев Бонек сосватал перспективного полузащитника своему бывшему тренеру Джованни Трапаттони. Всего в составе «Лечче» Антонио Конте отыграл 6 с половиной сезонов (С 1985 по 1992 годы). В Серии А он провёл 77 матчей и забил один гол, в Серии В - 12 матчей, в Кубке Италии - 14 матчей (один гол).

«Ювентус»

В «Ювентус» Конте перешёл в ноябре 1991 года за 4,8 млн долл. Для сравнения, годом ранее переход Роберто Баджо из «Фиорентины» в «Ювентус» стал мировым рекордом трансферов и стоил «Юве» 14 млн. долларов.

Дебют Антонио в новой команде состоялся 17 ноября 1991 года в туринском дерби. На последней минуте игры «бьянконери» выигрывали у «Торино» 1:0 благодаря голу Пьерлуиджи Казираги, и Трапаттони, дабы убить время, провёл тактическую замену – убрал с поля нападающего Скиллачи и выпустил опорного хавбека Конте. Матч так и закончился минимальной победой «Ювентуса».

В первом своём сезоне за «Ювентус» Конте отыграл 20 матчей (14 в Серии А и 6 в Кубке Италии), отметившись при этом одним удалением в финале Кубка против «Пармы» (0:2). За весь сезон Антонио сыграл всего один полный матч (в Кубке Италии против «Интера» – 1:0). Команда стала дважды второй – в чемпионате отстали от «Милана» на 8 очков, а в Кубке проиграли в финале пармезанцам 1:0 и 0:2. Весьма неплохое начало как для 22-летнего игрока, который провёл первый сезон в команде, за которую болел с детства.

В следующем сезоне Конте стал уже полноценным игроком основного состава. За 47 матчей, которые Антонио сыграл в сезоне 1992/1993, он лишь раз выходил на замену. Причём именно в этом матче (в Кубке УЕФА против кипрского «Анортосиса») Конте забил свой первый мяч за «Юве» (ювентини разгромили соперника 6:1). Учитывая силу «Милана» в начале 1990-х, с которым в Серии А было тягаться неимоверно трудно, «Ювентус» в сезоне 1992/1993 сделал ставку на кубковые турниры. В национальном кубке Старая Синьора, ни разу не проиграв, остановилась в шаге от финала. «бьянконери» уступили землякам из «Торино» благодаря большему количеству голов забитых на выезде. В Кубке УЕФА «Ювентус» сполна отыгрался за все неудачи сезона, сметая со своего пути всех соперников, в том числе «Бенфику», «Пари Сен-Жермен» и «Боруссию». Из 12-ти матчей «Юве» выиграл 10, раз сыграл вничью и раз проиграл при разнице мячей 31:6. Антонио Конте принял участие в 10-ти поединках из 12-ти и выиграл свой первый трофей со Старой Синьорой. В этом же сезоне Конте отметился единственным дублем за всю свою профессиональную карьеру. 10 апреля 1993 года в туринском дерби «Юве» благодаря голам Антонио обыграл гранатовых со счётом 2:1.

Сезон 1993/1994 стал последним в «Юве» для легендарного тренера Джованни Трапаттони. Джанни Аньелли надоело, что «Ювентус» почти 10 лет не выигрывал скудетто, и решил сменить тренера, доверившись молодому и малоизвестному в то время Марчелло Липпи. Для Антонио Конте сезон получился весьма удачным – из 44-х матчей, которые сыграл «Ювентус», Антонио принял участие в 41-м (36 матчей провёл без замен, в 4-х вышел на замену и ещё в одном был удалён). Своей уверенной игрой Антонио Конте привлёк внимание тренера Скуадры Адзурры Арриго Сакки, и перед чемпионатом мира в США Конте дебютировал в национальной сборной Италии.

27 мая 1994 года в Парме итальянцы принимали финнов. Антонио вышел в стартовом составе и был заменён на 78-й минуте на Роберто Донадони. Сакки остался доволен игрой дебютанта и включил Конте в список игроков, которые отправились в Америку. На чемпионат мира Антонио ехал резервистом, но в четвертьфинале против испанцев Конте был в стартовом составе и помог Скуадре Адзурре одолеть оппонента – 2:1. В следующем матче против сборной Болгарии Конте вышел на замену в начале второго тайма и помог команде удержать победный счёт 2:1. В финале он не участвовал.

В следующем сезоне Антонио Конте вместе с Ювентусом выиграл все итальянские трофеи и только в Европе остался без наград, проиграв в финале Кубка УЕФА «Парме» (0:1, 1:1). Тот сезон можно назвать одним бесконечным матчем с пармезанцами. Команды между собой сыграли семь раз. Кроме еврокубковой встречи соперники играли в Серии А (3:1 и 4:0 в пользу «Юве»), в финале Кубка Италии (1:0 и 2:0 за «Ювентусом»), а также в Суперкубке Италии – 1:0 победила «старая синьора».

В сезоне 1995/1996 «Ювентус» дебютировал в Лиге чемпионов в матче против дортмундской «Боруссии», с которой в последние сезоны судьба регулярно сводила туринский клуб. На Делле Альпи уже на первой минуте встречи «Юве» пропустил от своего бывшего игрока Андреаса Мёллера. Однако ещё до перерыва Бьянконери не только сравняли счёт, но и вышли вперёд. В середине второго тайма гол Антонио Конте окончательно склонил чаши весов в пользу «Юве» – 3:1. В 1999 году, когда Алессандро Дель Пьеро выбыл из строя, именно Конте забил победный для клуба гол в ворота «Олимпиакоса» в 1/4 финала Лиги чемпионов, позволив тем самым «Ювентусу» сыграть в полуфинале против «Манчестер Юнайтед».

Поскольку в Серии А «Милан» оторвался довольно далеко, приоритетом была выбрана Лига чемпионов. Групповой турнир «Ювентус» прошёл с большим запасом, обеспечив себе первое место уже после четырёх туров. Конте забил ещё один победный гол в ворота шотландского «Рейнджерс». В плей-офф были повержены мадридский «Реал» и французский «Нант».

В финале против «Аякса» Антонио Конте вышел в стартовом составе, но из-за травмы не доиграл до перерыва. «Ювентус» выиграл в серии пенальти и завоевал свой второй Кубок чемпионов.

В чемпионате Италии даже серия из 6-ти побед на финише не помогла «Ювентусу» приблизится к «Милану», и клуб занял второе место.

В следующем сезоне после того, как Джанлука Виалли и Фабрицио Раванелли отправились в Англию, Антонио Конте стал капитаном «Ювентуса». Впервые капитанскую повязку «Юве» Антонио Конте надел немного раньше – 20 апреля 1996 года в гостевом поединке с «Интером».

Сезон 1996/1997 Конте фактически полностью пропустил из-за травмы. 9 октября 1996 года в Перудже в отборочном матче чемпионата мира с грузинской сборной Антонио получил тяжёлую травму, из-за которой не играл за «Ювентус» 196 дней. Из-за этого Конте пришлось пропустить и чемпионат мира.

За весь сезон Конте сыграл всего 10 матчей (сумел забить один гол). Тем временем «Ювентус» выиграл Серию А, Суперкубок УЕФА, Межконтинентальный кубок, но проиграл финал Лиги чемпионов. В следующем сезоне (1997/1998) в первых трёх матчах, в которых он принимал участие, Конте забивал – в Суперкубке Италии «Виченце», в Серии А «Лечче» и в Кубке Италии – «Брешелло». Когда Антонио забил своей бывшей команде, он побежал к трибуне и на коленях просил прощение у тиффози «Лечче». В ворота «красно-жёлтых» Антонио, играя за «Ювентус», забил два гола. Во втором случае он тоже взятие ворот не праздновал, а просто молча пошёл к центру поля.

В целом сезон выдался для Антонио значительно лучше, чем предыдущий. Он сыграл в 44-х матчах и забил в них 6 голов, а «Ювентус» снова стал чемпионом Италии и проиграл финал Лиги чемпионов.

Сезон 1998/1999 начался для Конте с очередной травмы. В июле 1998 года простой ушиб привёл к непонятным последствиям. Антонио парализовало так, что он не мог двигать верхней частью тела. Не дожидаясь выздоровления Антонио, Марчелло Липпи дал добро на то, чтобы Конте выставили на трансфер, мотивируя это тем, что его команде нужны только на 100% здоровые игроки. Однако на защиту футболиста стали болельщики и отстояли капитана. Пока Конте боролся с недугом, капитанскую повязку Липпи отдал Алессандро Дель Пьеро.

Тот сезон вышел провальным для «Ювентуса». Серьёзную травму почти в самом начале получил Дель Пьеро, игра у команды разладилась, и Марчелло Липпи вынужден был подать в отставку. Ему на смену пришёл Карло Анчелотти, который ранее чуть не сделал провинциальную «Парму» чемпионом Италии. С приходом Анчелотти Антонио Конте вернули капитанскую повязку. В знак признания его заслуг перед командой болельщики с трибуны имени Гаэтано Ширеа подарили Антонио капитанскую повязку с надписью: «Где бы мы были без тебя, Антонио Конте, наш капитан».

За полсезона при Липпи Антонио не забил ни разу, а при Анчелотти в 19-ти матчах отметился 7-ю голами. Конте забивал в трёх матчах Лиги чемпионов подряд, при этом все голы были решающими. Сначала победный гол в Турине в 1/4 финала «Олимпиакосу» («Юве» выиграл 2:1). В ответной встрече команда была в пяти минутах от вылета из турнира, но Конте после скидки Индзаги забил спасительный гол.

По окончании сезона Антонио Конте получил приглашение от «Фиорентины», которую тренировал Джованни Трапаттони. Игроки «Юве» пригрозили забастовкой в случае продажи капитана, и с Конте продлили контракт ещё на три года. После этого последовали два сезона, в которых «Ювентус» финишировал вторым в Серии А и невыразительно выступал в Европе, после чего вместо Карло Анчелотти снова пришёл Марчелло Липпи.

Антонио Конте — вот решение всех проблем. Когда ситуация становится угрожающей, когда надежда тает окончательно, он берёт дело в свои руки. (Карло Анчелотти)

Выступления в «Юве» футболист завершил в 2004 году. За двенадцать лет, отданных клубу, он завоевал с ним практически все трофеи современного клубного футбола.

Тренерская карьера

В декабре 1998 года Конте прошёл тест третьей категории, что давало право тренировать команды Серии С. При этом Антонио показал лучшие результаты среди 42-х участников, которые сдавали тест вместе с ним. Играя под руководством таких именитых тренеров как: Джованни Трапаттони, Марчелло Липпи, Арриго Сакки, Дино Дзоффа, Карло Маццоне, Эудженио Фашетти и Карло Анчелотти, Антонио многому у них научился. С 2008 года Конте начал работать тренером. Руководимый им «Бари» в сезоне 2008—2009 выиграл чемпионат в Серии B, но из-за разногласий с руководством клуба по вопросам трансферной политики Конте не стал продлевать контракт и покинул клуб. 21 сентября 2009 года Антонио Конте стал главным тренером «Аталанты». 7 января 2010 года он был уволен со своего поста. 23 мая 2010 года назначен на пост главного тренера «Сиены». Контракт был подписан на 2 года. По результатам сезона 2010/2011 «Сиена» вернулась в Серию А.

«Ювентус»

18 мая 2011 года Антонио Конте достиг принципиальной договорённости с руководством «Ювентуса» о том, что он возглавит команду в сезоне 2011/2012. 31 мая 2011 года Конте был назначен главным тренером «Ювентуса». Контракт подписан на 2 года.

6 мая 2012 года «Ювентус» под руководством Конте выиграл гостевой матч против «Кальяри» (2:0), тем самым досрочно завоевав титул чемпионов Италии сезона 2011/2012, имея 0 в графе поражения. Перед сезоном 2012/2013 Антонио Конте получил десятимесячную дисквалификацию за недоносительство о договорных матчах в ходе сезона 2010/2011, когда он возглавлял «Сиену». Вскоре дисквалификация была сокращёна до 4 месяцев. Несмотря на это, туринский клуб завоевал чемпионский титул ещё за 3 тура до финиша чемпионата, а в Лиге чемпионов дошёл до четвертьфинала, уступив «Баварии». В следующем сезоне «Юве» вновь стал чемпионом, однако в Лиге чемпионов выступил неудачно, заняв 3-е место в группе и не выйдя в плей-офф. В Лиге Европы, финал которой прошёл на домашнем стадионе «Ювентуса», подопечные Конте дошли до полуфинала, где по итогам двух матчей уступили «Бенфике».

15 июля 2014 года, проведя три блистательных сезона в «Юве» и став любимчиком болельщиков, Антонио Конте уходит с поста главного тренера «Ювентуса». Причины ухода Антонио остаются неясны: некоторые говорят, что он был не согласен с трансферной политикой клуба. Однако капитан команды Джанлуиджи Буффон опроверг эти слухи:

Я не знаю, почему Антонио решил уйти, но это точно не из-за трансферных вопросов. Возможно, было нечто другое.

Также по поводу ухода Конте высказался Павел Недвед:

Антонио ушёл в отставку не из-за каких-то разногласий с руководителями клуба. Просто у него не было сил продолжать работу.

Сборная Италии

После ухода из «Ювентуса» имя Антонио Конте появилось в списке кандидатов на пост главного тренера сборной Италии. 14 августа 2014 года Конте возглавил национальную сборную, подписав с федерацией футбола Италии двухлетний контракт. В первом матче под руководством Конте «скуадра адзурра» со счётом 2:0 переиграла сборную Нидерландов. В феврале 2015 года стало известно, что Конте может покинуть сборную Италии из-за отказа «Ювентуса» и «Ромы» отпустить своих игроков в сборную на февральские сборы, однако конфликт был улажен. Под руководством Конте сборная Италии успешно преодолела отборочный турнир к Евро-2016, выиграв семь матчей из десяти и трижды сыграв вничью. 15 марта 2016 года на пресс-конференции президент федерации футбола Италии Карло Тавеккио объявил о том, что Конте покинет пост главного тренера сборной Италии после Евро-2016.

На самом европейском первенстве итальянцы без особых сложностей вышли из группы, гарантировав выход в плей-офф после первых двух матчей (в этих матчах были обыграны сборные Бельгии и Швеции), а в третьем матче подопечные Конте позволили себе уступить ирландской сборной. В 1/8 финала сборная Италии со счётом 2:0 обыграла действующих чемпионов Европы испанцев и вышла в четвертьфинал. Соперником итальянцев на этой стадии турнира стали чемпионы мира немцы. Основное и дополнительное время матча закончилось вничью 1:1, а в серии пенальти удачливее оказались футболисты сборной Германии. Сразу после окончания Евро-2016 Конте покинул пост главного тренера итальянской сборной.

«Челси»

4 апреля 2016 года официальный сайт английского клуба «Челси» объявил, что сразу по окончании Евро-2016 Конте возглавит клуб, подписав контракт сроком на три года. 15 августа Конте дебютировал на посту главного тренера «Челси», переиграв со счётом 2:1 «Вест Хэм Юнайтед».

Достижения

В качестве игрока

«Ювентус»

• Чемпион Серии A (5): 1994/95, 1996/97, 1997/98, 2001/02, 2002/03
• Обладатель Кубка Италии (1): 1995
• Обладатель Суперкубка Италии (4): 1995, 1997, 2002, 2003
• Победитель Лиги чемпионов УЕФА (1): 1996
• Победитель Кубка УЕФА (1): 1993
• Обладатель Кубка Интертото (1): 1999
• Обладатель Суперкубка УЕФА (1): 1996
• Обладатель Межконтинентального кубка (1): 1996
• Итого: 15 трофеев

В качестве главного тренера

«Бари»

• Чемпион Серии B (1): 2008/09
• Итого: 1 трофей

«Ювентус»

• Чемпион Серии A (3): 2011/12, 2012/13, 2013/14
• Обладатель Суперкубка Италии (2): 2012, 2013
• Итого: 5 трофеев

Личные

• Обладатель трофея «Серебряная скамья» (1): 2009
• Обладатель трофея «Золотая скамья» (3): 2012, 2013, 2014
• Футбольный тренер года в Италии (Оскар дель Кальчо) (3): 2012, 2013, 2014
• Тренер года по версии Globe Soccer Awards (1): 2013
• Обладатель Premio Nicola Ceravolo (1): 2013
• Обладатель Premio Viareggio Sport Gherardo Gioè (1): 2013
• Кавалер ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» (2000)

Тренерская статистика

Команда	Страна	Начало работы	Окончание работы	Результаты
				И	В	Н	П	П %
Ареццо		1 июля 2006	31 октября 2006	12	3	5	4	25.00
Ареццо		13 марта 2007	1 июня 2007	15	8	3	4	53.33
Бари		27 декабря 2007	23 июня 2009	67	33	22	12	49.25
Аталанта		21 сентября 2009	7 января 2010	14	3	4	7	21.43
Сиена		1 июля 2010	21 мая 2011	44	22	14	8	50.00
Ювентус		22 мая 2011	15 июля 2014	151	102	34	15	67.54
Сборная Италии		14 августа 2014	3 июля 2016	25	14	6	5	56.00
Челси		14 июля 2016	н.в.	13	9	1	3	69.23
Всего				341	194	89	58	56.89

На 30 октября 2016 года

Антонио Конте и семья

Его отец – Козимо – бизнесмен, занимается автомобилями, мать Ада в прошлом модельер одежды. У Антонио есть два младших брата Джанлука (младше на 6 лет) и Даниэле (младше на 11 лет). Жена Конте – Элизабетта Мускарелла – младше Антонио на шесть лет. До женитьбы будущие супруги были знакомы 15 лет. Спустя два года у них родилась дочь Витториа.

Ссылки

• [www.transfermarkt.com/antonio-conte/profil/spieler/5759 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/antonio-conte/105100 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [campeones.ua/11413/ Автобиография Антонио Конте].

Отрывок, характеризующий Конте, Антонио (футболист)

Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?