Контингентные беженцы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Контингентные беженцы в Германии (нем. Kontingentflüchtlinge) — согласно немецкому занодательству - беженцы из кризисных регионов мира, которые были приняты Германией в рамках актов международной гуманитарной помощи. Согласно §23 «Закона о праве на пребывание в ФРГ», речь идет об «определенных группах иностранцев, получивших это право по гуманитарным причинам, международно-правовым основаниям или в связи с политическими интересами ФРГ».

Беженцы из Вьетнама

В 1975 году статус «контингентных беженцев» получили около 30 000 вьетнамцев, которые бежали из Южного Вьетнама от установленного после победы Северного Вьетнама коммунистического режима. В международной прессе они получили название «люди в лодках» (англ. boat people).

Беженцы-албанцы из Югославии

Группа албанцев из бывшей Югославии, получившие этот статус начиная с 1990 года.

Беженцы из СССР

Ими являются преимущественно граждане СССР и постсоветских государств еврейской национальности и члены их семей, которые согласно решению конференции МВД ФРГ от 9.01.1991 по закону «О контингентных беженцах» (принятому для вьетнамских беженцев ещё в середине 1970-х гг.) переселились из стран бывшего СССР в Германию, где их в группах (контингентах) равномерно распределяли по территории страны (предварительное расселение). Таким образом переселились порядка 220 тыс. человек; в 2005 году приём контингентных беженцев был ограничен рядом поправок. Для попадания в категорию беженца необходимо было чтобы человек был евреем или имел хотя бы одного родителя еврея.

Закон о принятии на постоянное место жительства в Германии еврейских эмигрантов из СССР («Gesetz über Maßnahmen für im Rahmen humanitärer Hilfsaktionen aufgenommene Flüchtlinge») был принят 12 апреля 1990 года на заседании Народной палаты ГДР и представлял собой своего рода компенсацию за перенесённые евреями потери во время Второй мировой войны, ответственность за которые социалистическим руководством ГДР ранее не признавалась. После воссоединения этот закон был перенят руководством единой Германии (хотя министерства внутренних дел ФРГ и различных федеральных земель и планировали ввести более строгие правилa приёма для еврейских беженцев), и имел силу вплоть до принятия ФРГ нового закона об эмиграции («Zuwanderungsgesetz») от 1 января 2005 года.

По данным, приведенным Павлом Поляном со ссылкой на Федеральное Ведомство по делам мигрантов и беженцев на 31 мая 2010 года, в ФРГ по еврейской линии физически въехало 203 526 чел. За эти годы, начиная со стихийной волны 1990—1991 годов, было подано 235 941 заявление на иммиграцию по линии контингентных беженцев. Из них получили разрешения 209260 чел., в стадии рассмотрения находится 2489 заявлений.

Динамика приёма контингентных беженцев

Динамика въезда контингентных беженцев из стран бывшего СССР в ФРГ:

1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999	2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	Итого
16 597	8811	15 184	15 959	19 437	17 788	18 205	6538	16 711	19 262	15 442	11 208	5968	1079	2502	1436	202 127

К указанным 202 127 чел. нужно добавить ещё 8535 человек, которые прибыли в Германию до и вне установленной процедуры приема. Таким образом, согласно опубликованным данным, общее число прибывших по состоянию на конец 2008 года составляет 210 662 человека.

См. также

• Еврейские беженцы
• Переселенцы из стран бывшего СССР в Германии
• Федеральное ведомство по делам миграции и беженцев

Отрывок, характеризующий Контингентные беженцы

– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?