Континентальный кубок IAAF
Поделись знанием:
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
(перенаправлено с «Континентальный кубок ИААФ»)
Континентальный кубок IAAF — командные соревнования по лёгкой атлетике, в которых принимают участие сборные континентов. В разные годы отдельными командами выступали сборные Восточной Германии, СССР и США. До 2008 года проводился под названием Кубок мира IAAF, пока не был переименован в нынешнее название. До 2010 года сборные среди женщин и мужчин выступали отдельно, а 2010 года стал проводится общий зачёт. Соревнования проводятся при поддержке IAAF.
Содержание
Формат
| Начисление очков по местам | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место |  |
 |
 |
4-е | 5-е | 6-е | 7-е | 8-е |
| Очки | 8 | 7 | 6 | 5 | 4 | 3 | 2 | 1 |
| Эстафеты — = 15 очков / = 11 очков / = 7 очков / 4-е = 3 очка
| ||||||||
| Правило начисления очков с 2010 года. | ||||||||
Мировые рекорды
| Год | Дисциплина | Рекорд | Спортсмен (ы) | Страна |
|---|---|---|---|---|
| 1977 | Эстафета 4×100 | 38,03 — WR* | Билл Коллинс, Стив Риддик, Клифф Уилли, Стив Уильямс |  США
|
| 1985 | 400 метров | 47,60 — WR | Марита Кох |  ГДР
|
| 1985 | Эстафета 4×100 | 41,37 — WR* | Сильке Гладиш, Сабина Рейгер, Ингрид Аушвальд, Марлис Гёр | ГДР
|
История
Кубок мира IAAF
| Год | Город | Победитель | 2-е место | 3-е место | |
|---|---|---|---|---|---|
| 1977 | Дюссельдорф | Мужчины | ГДР
|
США | ФРГ |
| Женщины | Европа | ГДР | СССР | ||
| 1979 | Монреаль | Мужчины | США
|
Европа | ГДР |
| Женщины | ГДР
|
СССР | Европа | ||
| 1981 | Рим | Мужчины | Европа | ГДР | США |
| Женщины | ГДР
|
Европа | СССР | ||
| 1985 | Канберра | Мужчины | США
|
СССР | ГДР |
| Женщины | ГДР
|
СССР | Европа | ||
| 1989 | Барселона | Мужчины | США
|
Европа | Великобритания |
| Женщины | ГДР
|
СССР | США | ||
| 1992 | Гавана | Мужчины |  Африка
|
Великобритания | Европа |
| Женщины | США
|
Европа | США | ||
| 1994 | Лондон | Мужчины | Африка
|
Великобритания | США |
| Женщины | Европа | США | Германия | ||
| 1998 | Йоханнесбург | Мужчины | Африка
|
Европа | Германия |
| Женщины | США
|
Европа | Африка | ||
| 2002 | Мадрид | Мужчины | Африка
|
Европа | США |
| Женщины |  Россия
|
Европа | США | ||
| 2006 | Афины | Мужчины | Европа | США | Африка |
| Женщины | Россия
|
Европа | США |
Континентальный кубок IAAF
| Год | Город | Победитель | 2-е место | 3-е место | 4-е место |
|---|---|---|---|---|---|
| 2010 | Сплит | Америка | Европа | Африка | Азия и Океания |
| 2014 | Марракеш | Европа | Америка | Африка | Азия и Океания |
Напишите отзыв о статье "Континентальный кубок IAAF"
Ссылки
- [www.iaaf.org/competitions/iaaf-continental-cup Континентальный кубок на сайте IAAF]
- [dt9guucc6nuua.cloudfront.net/competitioninfo/c7c54f59-5a59-4de8-8c98-ccc55036d0b6.pdf История, результаты, правила и рекорды Континентального кубка]
Отрывок, характеризующий Континентальный кубок IAAF
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
