Конторер, Дов
| Дов Конторер | |
| דב קונטורר | |
 | |
| Имя при рождении: |
Вадим Семёнович Конторер |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
Дов Конторер (род. 1963, Москва) — израильский журналист, колумнист газеты «Вести».
Содержание
Биография
Дов Семёнович Конторер родился в 1963 году, в семье евреев-московских интеллигентов. Предки Конторера был родом с Украины.
По его собственным словам, решение уехать в Израиль он принял в 10-летнем возрасте в качестве реакции на Войну Судного дня и её освещение в советских СМИ[1]. Это решение впоследствии повлияло на приобщение Конторера к еврейской общественной жизни в Москве и отказу от поступления в вуз и какой-либо карьеры в СССР. В последующие годы он работал дворником, приёмщиком ночной корреспонденции на почте, сторожем в синагоге, а последние три года перед отъездом в Израиль — кочегаром.
С 1980-х — активист еврейского правозащитного движения в СССР, участник проекта «Города»[1].
С 1988 года проживает в Израиле.
В 1992 году начал писать в созданной в том же году газете «Вести»[2], в которой работает по сей день (2011 год). В качестве политического обозревателя газеты Конторер является автором широкого круга статей, посвященных актуальным политическим проблемам Израиля. По словам журналиста, свою работу в «Вестях», как и в русской прессе вообще, он «долгое время считал занятием временным, но с годами эта „временность“ стала привычной, а к привычке добавилось ощущение реального диалога со значительной аудиторией и, в какой-то степени, чувство долга по отношению к ней»[3].
Дов Конторер делает также переводы с иврита, требующие высочайшей квалификации. Так, в 2011 году вышел русский перевод книги «Эйн-Яааков» (Источник Яакова) — сборник содержащихся в Талмуде аггадических мест, составленный Яаковом ибн-Хабиб[4].
21 января 2011 года, в результате дорожно-транспортного происшествия погиб сын Дова Конторера 18-летний Йоханан-Давид Конторер[5].
Статьи в сети
- [www.isramir.com/content/blogcategory/48/213/13/13/ isramir]
- [www.midrasha.net/author.php?id=1101 midrasha]
- Израиль сегодня [old.ort.spb.ru/nesh/vesti.htm 04.2005 — 03.2004], [old.ort.spb.ru/nesh/vestiar.htm 02.2004 — 08.2000]
Ряд статей Конторера рекомендован в библиографии академического курса «Власть и политика в государстве Израиль» Открытого университета Израиля[6].
Стихи
- [magazines.russ.ru/ier/2008/28/al19.html Он еще зазвучит]
Напишите отзыв о статье "Конторер, Дов"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.jewishagency.org/JewishAgency/Russian/Education/Jewish+History/40/interview/kontorer.htm Дов Конторер]
- ↑ Ян Гальперин «Пятнадцать шагов к юбилею» // Газета «Вести». — 7 июня 2007.
- ↑ Дов Конторер. Статья «Трудная встреча обезличенных» в сборнике «Золото галута» / под редакцией Моше Кенигштейна. — Израиль: Гешарим, 2009. — С. 55-67. — ISBN 9789657382172.
См. также: Дов Конторер. [www.jafi.org.il/JewishAgency/Russian/Education/Jewish+State/R/Kontorer.htm Трудная встреча обезличенных]. сайт Еврейского агентства. Проверено 15 июня 2011. [www.webcitation.org/66naWcDGG Архивировано из первоисточника 9 апреля 2012]. - ↑ , с предисловием и комментарием переводчикаРабби Яаков Ибн-Хабиб. Перевод с иврита, предисловие и комментарий — Дов Конторер. Эйн-Яаков (Источник Яакова), в шести томах / Яков Ратнер. — Москва: Книжники; Лехаим, 2011. — Т. 1. — С. 51-58. — 719 с. — (Библиотека еврейскох текстов/Начала мудрости). — ISBN 978-5-9003-0964-4.
- ↑ [newsru.co.il/israel/23jan2011/kontorer.html В Иерусалиме хоронят сына журналиста Дова Конторера, погибшего в ДТП]
- ↑ [www-r.openu.ac.il/kurs/pol-bibliogr.html Библиография]
Ссылки
- [www.jewishagency.org/JewishAgency/Russian/Education/Jewish+History/40/interview/kontorer.htm Страница Конторера] на сайте Сохнут.
- [www.youtube.com/watch?v=9kU2OYluKk4#t=10s Цена размежевания]. сайт YouTube, [www.youtube.com/user/AlonelTV Телекомпания Aлонель] (11.08.2010). Проверено 9 марта 2012.
|
Это заготовка статьи о человеке из Израиля. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о журналисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Конторер, Дов
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
