К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Конфе́тное де́рево, или Гове́ния сла́дкая (лат. Hovénia dúlcis) — листопадное дерево семейства Крушиновые.
Происходит из Японии, Восточного Китая, Кореи и предгорьев Гималаев, где оно может расти на высотах до 2000 м над уровнем моря, на суглинистых или влажных песчаных почвах.
Дерево может вырастать до 10—20 м в высоту. Оно довольно декоративно на вид: раскидистая крона, большие глянцевые тёмно-зелёные листья, гроздья маленьких кремовых цветков, цветущих в июле. Сухие косточковые плоды вырастают на концах мясистых плодоножек.
Сладкие ароматные плодоножки съедобны в необработанном виде и по вкусу напоминают кисловатый изюм. Поэтому конфетное дерево ещё называют японским изюмным деревом[2]. В засушенном виде плодоножки могут использоваться подобно изюму.
Напишите отзыв о статье "Конфетное дерево"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
- ↑ Головкин Б. Н. О чём говорят названия растений. — М.: Агропромиздат, 1986. — С. 71. — 160 с.
Отрывок, характеризующий Конфетное дерево
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
