Конфликт в Читтагонгском горном районе

Конфликт в Читтагонгском горном районе
Дата	с 1977 года — по 1997 год
Место	Читтагонгский горный район, Бангладеш
Итог	Мирное соглашение
Противники
Шанти-бахини Бангладеш Бангладеш
Командующие
неизвестно неизвестно
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Конфликт в Читтагонгском горном районе (англ. Chittagong Hill Tracts Conflict) — конфликт между вооружёнными силами Бангладеш и повстанческой группировкой Шанти-бахини в Читтагонгском горном районе.

История конфликта

Район был аннексирован британцами в 1860 году. До начала XX века в этом регионе жили в основном горные племена. Согласно переписи 1901 года, здесь не было городов, а 211 деревень имели население менее 500 человек, лишь в одной из деревень население достигало 2 тысяч; всего тогда было переписано 124 762 человека, из которых 83 тысячи были буддистами, 36 тысяч — индуистами и 5 тысяч — мусульманами. В 1947 году англичане передали этот район Восточному Пакистану, что вызвало возмущение в Индии.

Период Восточного Пакистана

Согласно конституции Пакистана Читтагонгский горный район считался племенной областью. Правительство страны поддерживало переселение бенгальцев в этот регион. Это было связано, в первую очередь, со строительством плотины Каптай. Строительство ГЭС финансировалось США, она была построена на реке Карнафули в Рангамати. Десятки и сотни тысяч людей из районов, затопляемых в результате строительства ГЭС были вынуждены переселиться в Читтагонгский горный район. Даже сегодня, тысячи беженцев продолжают жить в Индии как «лица без гражданства».

Период Бангладеш

Во время конституционных дебатов Муджибур Рахман, отец нации и тогдашний премьер-министр страны, подчеркнул исключительное первенство бенгальской культуры и языка в новом государстве. Бангладеш был провозглашен унитарным государством. В конституции также было прописано, что граждане Бангладеш являются бенгальцами. Манабендра Нараян Ларма, единственный представитель от Читтагонгского горного региона в парламенте, отказался одобрить конституцию, так как она не признавала существование других национальных общин в государстве.

Манабендра Нараян Ларма предложил свой вариант конституции, в которой была бы прописана автономия для племенного региона. Однако этот вариант был отвергнут Шейхом Муджибуром Рахманом, который призвал жителей стать бенгальцами и забыть о своей племенной идентичности. Также Рахман заявил, что превратит племенных жителей в меньшинство в горном регионе, путём переселения бенгальцев.

Бангладеш сам долгое время был жертвой пакистанского национализма, что в итоге привело к кровопролитной народно-освободительной борьбе. Как это ни парадоксально, но руководство Бангладеш само начало проводить политику национализма по отношению к национальным меньшинствам страны.

Манабендра Нараян Ларма отклонил вариант конституции в духе бенгальского национализма. Тот факт, что государство не признало существование отдельной этнической группы на востоке страны, а также политическая и экономическая маргинализация жителей этой области привели к тому, что Ларма сформировал политическую партию Parbatya Chattagram Jana Sanghati Samiti в марте 1972 года. Затем было образовано Шанти-бахини, боевое крыло партии. В 1977 году Шанти-бахини атаковали конвой военной техники Бангладеш, заманив их в засаду. После этой успешной вылазки повстанцев, бангладешские военные начали операции против Шанти-бахини. Таким образом, возможность для размещения бенгальского населения в этом районе и их мирное сосуществование с племенными жителями была потеряна. Началась партизанская война которая длилась 20 лет. В 1997 году было подписано мирное соглашение, правительство Бангладеш согласилось предоставить жителям Читтагонгского горного региона особый статус в государстве. В Бангладеш было создано особенное Министерство по делам племён, которое регулирует мирное взаимоотношение между племенной областью и Даккой.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20060901145334/www.acdis.uiuc.edu/Research/OPs/Chowdhury/contents/part2.html The History of the Conflict]
• [www.banglapedia.org/httpdocs/HT/C_0216.HTM Chittagong Hill Tracts Peace Accord]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Конфликт в Читтагонгском горном районе

– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!