Конфликт в Южном Кордофане (с 2011)

Конфликт в Южном Кордофане
Карта боевых действий по состоянию на 21 февраля 2016 года
Дата	с 21 мая 2011 года
Место	Южный Кордофан, Судан Судан
Причина	взятие под контроль г. Абьей силами северян
Итог	конфликт продолжается
Противники
Судан Судан Южный Судан Южный Судан
Командующие
неизвестно неизвестно
Силы сторон
Вооружённые силы Судана Народная армия освобождения Судана
Потери
~ 600 погибло 704 погибло более 100 мирных жителей убито

Конфликт в Южном Кордофане — конфликт между вооружёнными силами Судана и Народной армией освобождения Судана (Южный Судан), который начался 21 мая 2011 года.

Предыстория

Несмотря на то, что Южный Кордофан расположен к северу от местности, которая стала в настоящее время государственной границей между Суданом и Южным Суданом, в нём проживает множество общин, поддерживающих Южный Судан, в особенности в районе Нубийских гор. Некоторые члены этих общин ведут боевые действия совместно с повстанцами-южанами в ходе длительной гражданской войны.

Конфликт

6 июня 2011 г., незадолго до запланированного на 9 июля провозглашения независимости Юга, между силами Северного и Южного Судана вспыхнул вооружённый конфликт. Это произошло после достижения обеими сторонами соглашения о выводе войск из Абьея. Суданская армия заявила, что НАОС совершила нападение на полицейский участок и похитила оружие, что повлекло за собой ответные действия со стороны северян. НАОС выступила с заявлением о том, что армия северян попыталась силой разоружить их подразделения.

14 июня 2011 г. ООН обвинила суданское правительство в проведении «интенсивной бомбардировки» вблизи границы между Севером и Югом, приведшей к «огромным страданиям» мирного населения в Южном Кордофане. В результате бомбардировки приблизительно 140 000 человек стали беженцами. Офисы агентства по оказанию помощи были разграблены, церкви разорены, а здания разрушены. Гуманитарные работники отмечают, что этнические нубийцы становятся объектом агрессии со стороны вооруженных сил Судана, а также арабских боевиков. Рабби Абдель-латиф Эбаид, советник министра информации Судана, отрицал данный факт, заявив, что обстрелам подвергаются лишь боевики-повстанцы.

15 июня 2011 г президент США Барак Обама призвал к перемирию, настоятельно призвав как Север, так и Юг «выполнять свои обязанности», чтобы не допустить возврата к гражданской войне. Глава всемирной англиканской церкви, архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс заявил: «Гуманитарная проблема уже серьёзна, а риск развития ситуации по „дарфурскому“ сценарию, по которому гражданское население отдается на откуп террору, поддерживаемому правительством, является реальным».

19 июня президент Судана, Омар Хасан аль-Башир обвинил Народное движение освобождения Судана (НДОС) в «предательстве» в Южном Кордофане. «Если они хотят войны, … мы им на практике покажем, что произошло в Абьее и Южном Кордофане», — заявил аль-Башир. «Пусть лучше они [НДОС] придут к нам по-хорошему, и мы окажемся лучше их», — добавил он. Суданская армия заявила, что намерена продолжить военную операцию в Южном Кордофане, в том числе бомбардировку с воздуха, до подавления восстания под предводительством бывшего вице-губернатора и ведущей фигуры в НДОС Абдель-Азиза аль-Хилу. Бои активизировались вокруг столицы штата Кадугли.

Соглашение

Комитет Африканского союза во главе с экс-президентом ЮАР Табо Мбеки предпринял попытку деэскалации ситуации посредством переговоров между Севером и Югом в столице Эфиопии Аддис-Абебе. 20 июня стороны договорились демилитаризовать спорный регион Абьея, в котором будут размещены эфиопские миротворцы. Соглашение определяет механизм, по которому административный совет Абьея заменит совет, упразднённый президентом Омаром Хасаном аль-Баширом. Его глава будет выбираться НДОС, но его кандидатура должна будет утверждаться северной Партией Национальный конгресс (ПНК). Однако кандидатура заместителя главы будет выдвигаться ПНК и одобряться НДОС. Трое из пяти глав департаментов административного совета будут номинироваться НДОС, а остальные два — ПНК. В регионе должна учреждаться полицейская служба, чей размер и состав должен определяться объединённым комитетом под сопредседательством чиновников из северного и южного Судана. Госсекретарь США Хиллари Клинтон и Генеральный секретарь Организации Объединённых Наций Пан Ги Мун приветствовали соглашение, но отметили, что настоящее испытание будет в том, как стороны проведут соглашение в жизнь.

21 июня появилось заявление, приписываемое Дидири Мохамеду Ахмеду, должностному лицу ПНК, ответственному за реализацию соглашения по Абьею, в котором говорилось, что на встрече в Аддис-Аббебе обеими сторонами было достигнуто понимание того, что Южный Судан передаст будущее право владения Абьея северу. Однако представитель НАОС Филип Агер сообщил СМИ, что заявление, сделанное высокопоставленным чиновником ПНК, не соответствует действительности.

См. также

• Пограничный конфликт между Суданом и Южным Суданом

Отрывок, характеризующий Конфликт в Южном Кордофане (с 2011)

Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!