Концевич, Максим Львович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Максим Львович Концевич
Научная сфера:

математика

Место работы:

Институт высших научных исследований

Альма-матер:

МГУ (мехмат)

Научный руководитель:

Дон Цагир

Известные ученики:

Сергей Баранников, Дмитрий Панов

Известен как:

Интеграл Концевича, гомологическая зеркальная симметрия, инварианты узлов Концевича, доказательство гипотезы Виттена

Награды и премии:

Премия Европейского математического общества (1992)
Премия Пуанкаре (1997)
Филдсовская премия (1998)
Премия Крафорда (2008)
Премия Шао (2012)
Премия по фундаментальной физике (2012)
Breakthrough Prize in Mathematics (2014)

Макси́м Льво́вич Конце́вич (25 августа 1964 года, Химки) — французский математик российского происхождения, лауреат Филдсовской премии за доказательство гипотезы Виттена об эквивалентности двух моделей квантовой гравитации и нахождение лучшего (на тот момент) инварианта узлов с помощью придуманного им (1993) и позднее названного в его честь интеграла.

Сын известного советского востоковеда Льва Рафаиловича Концевича. Учился в математическом классе Владимира Мироновича Сапожникова московской школы № 91[1]. Окончил мехмат МГУ в 1985 году и, проработав несколько лет в Институте проблем передачи информации, получил PhD степень в 1992 году в Боннском университете (Германия) под руководством Дона Цагира. После этого был приглашён работать сразу в несколько престижных университетов (Принстон, Беркли и Гарвард). В настоящее время Максим Концевич — постоянный профессор Института высших научных исследований под Парижем и почётный приглашённый профессор (англ. distinguished visitor) Ратгерского университета в США.





Вклад в математику и физику

Исследования Максима Концевича затрагивают фундаментальные вопросы современной физики. По утверждению одного из ведущих специалистов в теории суперструн Брайана Грина, Максим Концевич своими работами вывел эту теорию из тупика. Концевич дал математически строгую формулировку интегралов Фейнмана для топологической теории струн через введённое им понятие пространства модулей стабильных отображений.

Теория узлов, тесно связанная с попытками объединить теорию суперструн с общей теорией относительности, также является сферой успешных работ Концевича. В частности ему удалось представить все инварианты Васильева в виде (хорошего) мультипликативного интеграла и сконструировать так называемый универсальный инвариант Васильева.

Максим Концевич также известен своими очень важными работами в теории деформаций по деформационному квантованию пуассоновых многообразий, формулах стен пересечений, стабильности, мотивных инвариантах Дональдсона — Томаса и гомологической зеркальной симметрии. В 2015 году им было открыто явление повторной стабильностиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3149 дней].

Максим Концевич — исключительно разносторонний математик. Вместе с его учителем Доном Цагиром в 2001 году он написал статью по теории чисел — «Periods». В ней описывается новый класс чисел — периоды, которые могут быть выражены, как интеграл от алгебраической функции над алгебраической областью. В работе были открыты кольца периодов. Также Максим известен своими важными работами в области динамических систем и теории категорий.

В 2011 году российская версия журнала «Форбс» включила Концевича в список «50 русских, завоевавших мир»[2]. В 2015 году — участник крупной конференции Algebraic Geometry 2015; один из его докладов касался новых определений зеркальной симметрии.

Награды

Концевич получил множество наград, среди которых:

Интересные факты

См. также

Напишите отзыв о статье "Концевич, Максим Львович"

Примечания

  1. [lenta.ru/articles/2014/03/17/paragraph5/ «Мне в этой синагоге делать нечего»]
  2. [www.forbes.ru/rating/ekonomika-package/lyudi/75416-50-russkih-zavoevavshih-mir-novyi-reiting-forbes 50 русских, завоевавших мир: новый рейтинг Forbes] // Сайт Forbes.ru
  3. 1 2 3 4 [www.popmech.ru/science/16755-matematik-maksim-kontsevich-udostoen-premii-breakthrough-prize/ Математик Максим Концевич удостоен премии Breakthrough Prize]
  4. [www.shawprize.org/en/shaw.php?tmp=3&twoid=92 Shaw Laureates 2012(англ.) на сайте премии Шао.
  5. 1 2 [iitp.ru/ru/about/1109.htm ИППИ РАН. Максим Концевич.]

Ссылки

  • [arxiv.org/find/all/1/au:+Kontsevich/0/1/0/all/0/1?per_page=100 Статьи Максима Концевича]
  • [www.icm2002.org.cn/general/prize/medal/1998.htm#Maxim Официальная формулировка Филдсовской премии] (англ.)
  • В. И. Арнольд, [www.mathnet.ru/links/a147feb49cfb407c62b7aabbe0d128e5/mp34.pdf «Филдсовская медаль — воспитаннику московской математической школы»], Математическое Просвещение, Третья серия, Выпуск 3 (1999 год).
  • [ihes.fr/ Institut des Hautes Études Scientifiques]
  • С. Дужин и С. Чмутов. [mathworld.wolfram.com/KontsevichIntegral.html Интеграл Концевича] (англ.) на сайте Wolfram MathWorld.
  • Taubes, Clifford Henry (1998) «The work of Maxim Kontsevich». In Proceedings of the International Congress of Mathematicians, Vol. I (Berlin, 1998). Doc. Math., Extra Vol. I, 119—126.
  • [www.ams.org/featurecolumn/archive/kontsevich.html AMS Profile of Maxim Kontsevich]
  • [school91rao.ru/index91/koncevih.htm Максим Концевич]


Отрывок, характеризующий Концевич, Максим Львович

На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.