Концерт для виолончели с оркестром (Элгар)

Концерт для виолончели с оркестром ми минор, op. 85 — музыкальное произведение для виолончели с оркестром, написанное английским композитором Эдуардом Элгаром в 1919 году. Является последним важным произведением композитора и одним из наиболее известных произведений этого жанра.

История написания

Элгар был очень подавлен и потрясен страданиями, причиненными миру Первой мировой войной. Его первым решением было отойти от сочинительства, и он действительно написал очень мало музыки в течение первых четырех лет войны. Но в августе 1918 года он возобновляет своё творчество.

В 1918 году композитор перенес операцию по удалению воспалённых миндалин. После окончания седации, он попросил карандаш и бумагу и записал мелодию, которая позже стала заглавной темой произведения. Вскоре он со своей супругой отправился на отдых в свой коттедж на южном побережье Англии для восстановления после операции. Там он сочинил три камерные произведения, который, по словам его жены, заметно отличались от его предыдущих композиций. Именно после их премьеры весной 1919 года, он приступил к написанию своего виолончельного концерта.

Премьера концерта была провальной. Причиной тому стало малое количество репетиций. На первом концерте Лондонского симфонического оркестра послевоенного сезона 27 октября 1919 года, помимо виолончельного концерта, которым дирижировал композитор, остальной частью программы дирижировал Альберт Коутс, который и отобрал у Элгара часть его времени для репетиций. Солист, Феликс Салмонд, по словам Элгара, не виноват в провале. После премьеры композитор сказал ему, что если бы не его усердная работа над концертом на репетициях, он бы вообще отозвал концерт из программы выступления.

Именно из-за провальной премьеры концерт надолго забыли. Только через 40 лет, в 1962 году, после его триумфального исполнения Жаклин Дю Пре, концерт обрёл известность и вошел в репертуар известнейших виолончелистов мира.

Строение произведения

Концерт состоит из 4 частей; общая продолжительность исполнения составляет примерно 30 минут.

1. Adagio — Moderato
2. Lento — Allegro molto
3. Adagio
4. Allegro — Moderato — Allegro, ma non-troppo — Poco più lento — Adagio

Первая часть

Первая часть написана в трехчастной форме с интродукцией. Она начинается с соло речитатива виолончели, за которым следует короткий ответ кларнетов, фаготов и валторны. Виолончель же возбуждённо продолжает своё соло. Затем альты излагают лирическую главную тему в модерато, похожую на плач, которую повторяет виолончель. Струнные играют тему в третий раз, а затем соло виолончели повторяет её уже в фортиссимо. Оркестр и виолончель проводят тему в последний раз, прежде чем перейти к лирической ми мажорной средней части. Она в свою очередь переходит к повторению первой секции. Но в этом разделе опускается тема в фортиссимо для соло виолончели из первого раздела. Медленная первая часть сменяется второй.

Вторая часть

Вторая часть начинается с быстрого крещендо и пиццикато виолончели. Затем виолончель играет главный мотив следующего раздела части. Пиццикато продолжается. После краткой каденции следует мотив из шестнадцатых нот. Далее следует скерцо, которое и остается до конца части. Вторая часть намного светлее остальных, поскольку символизирует спокойную сельскую довоенную жизнь. На написание её композитора вдохновило пребывание на отдыхе в своем коттедже.

Третья часть

Медленная третья часть начинается и заканчивается с лирической мелодии и использует лишь одну тему. Примером для композитора послужила музыка Шумана, которую он слышал, будучи еще юношей в Лейпциге. Третья часть переходит без перерыва в четвертую.

Четвертая часть

Четвертая часть начинается с быстрого крещендо и заканчивается в фортиссимо. Соло виолончели следует с другим речитативом и каденцией. Главная тема части является благородной и величественной. Ближе к концу, в разделе Poco più lento, в котором появляется новый набор тем, темп замедляется. Он замедляется всё больше и больше до темпа третьей части, и повторяется тема оттуда. Этот темп продолжает замедляться, пока вовсе не затихает. Тогда, в самом конце произведения, повторяется речитатив первой части. Это перерастает в повторении главной темы четвертой части с нарастающим напряжением до последних трех аккордов, которые и завершают часть.

Состав оркестра

Деревянные духовые

2 флейты

2 гобоя

2 кларнета

2 фагота

Медные духовые

4 валторны

2 трубы

3 тромбона

туба

Ударные

литавры

Струнные

I и II скрипки

альты

виолончели

контрабасы

Соло виолончель

Записи

Аудиозаписи концерта Элгара делали многие известные виолончелисты, в том числе (в алфавитном порядке) Жаклин Дюпре (1965, 1967, 1970), Йо-Йо-Ма (1985), Миша Майский (1990), Антонио Менезес (2012), М.Л. Ростропович (1958, 1964), Пьер Фурнье (1967), Линн Харрелл (1979), Феликс Шмидт (1988).

Ссылки

• Концерт для виолончели с оркестром (Элгар): ноты произведения на International Music Score Library Project
• [www.elgar.org/3cellcon.htm Cello Concerto in E minor, op 85 — All about Ellgar] (англ.)
• [www.cello.org/heaven/bios/elgar.htm The Elgar Cello Concerto — The Internet Cello Society] (англ.)
• Дискография виолончельного концерта Элгара (англ.)

Отрывок, характеризующий Концерт для виолончели с оркестром (Элгар)

– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.