Концерт для фортепиано с оркестром № 4 (Рахманинов)

Сергей Рахманинов завершил свой Фортепианный концерт № 4 соль минор, op. 40 в 1926 году и работа в настоящее время существует в трёх версиях. После неудачной премьеры он сделал поправки, прежде чем опубликовать его в 1928 году. При продолжающемся отсутствии успеха автор пересмотрел и переиздал его в 1941 году. Работа посвящена Николаю Метнеру, который, в свою очередь, посвятил свой Второй фортепианный концерт Рахманинову. Концерт, вероятно, наименее известен среди всех фортепианных концертов Рахманинова, однако, часто исполнялся в России.

История создания

Рахманинов, возможно, начал работу над концертом ещё в 1914 году. В дальнейшем из-за вынужденной эмиграции и плотного гастрольного графика работа продвигалась медленно. После восьми лет гастролей композитор взял отпуск в конце 1925 года и работал над четвёртым концертом.

Строение

Концерт написан в трех частях:

1. Allegro Vivace (соль минор)
2. Largo (до мажор)
3. Allegro Vivace (соль мажор)

Премьера

Концерт был впервые исполнен в Филадельфии 18 марта 1927 года с композитором в качестве солиста и Леопольдом Стоковским в качестве дирижера.

Ссылки

• [www.senar.ru/records/?play=Rachmaninov_Concerto-4 Аудиозапись в исп. Рахманинова] (1941 г.)
• [www.senar.ru/music/notes/#fo-cn4 Ноты на «Сенаре»] (клавир, партитура, партии)
• [classyclassical.blogspot.com/2005/09/rachmaninoffs-works-for-piano-and.html Rachmaninoff's Works for Piano and Orchestra] An analysis of Rachmaninoff's Works for Piano and Orchestra including the Piano Concertos and the Paganini Rhapsody

Отрывок, характеризующий Концерт для фортепиано с оркестром № 4 (Рахманинов)

Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.