Коньков, Анатолий Дмитриевич

Анатолий Коньков
Общая информация
Полное имя	Анатолий Дмитриевич Коньков
Родился	19 сентября 1949(1949-09-19) (74 года) Красный Луч, Луганская область, Украинская ССР, СССР
Гражданство	СССР Украина
Рост	180 см
Вес	73 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1965—1967	Авангард (Краматорск)
1968—1974	Шахтёр (Донецк)	141 (20)
1975—1981	Динамо (Киев)	193 (10)
Национальная сборная**
1971—1978	СССР	47 (8)
1976	СССР (ол.)	2 (0)
Тренерская карьера
1982—1985	Таврия
1986—1989	Шахтёр (Донецк)
1990	Зенит (Ленинград)
1993	Украина (мол.)
1995	Украина
1998	СК Николаев
1998—2000	Ворскла
2000—2002	Сталь (Алчевск)
2004—2006	Интер (Баку)
2008—2012	Сталь (Алчевск)	спорт. директор
Международные медали
Олимпийские игры
Бронза	Монреаль 1976	футбол
Чемпионаты Европы
Серебро	Бельгия 1972
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Анато́лий Дми́триевич Конько́в (19 сентября 1949, Красный Луч, Луганская область, УССР) — советский футболист, тренер, украинский тренер. В прошлом полузащитник. Мастер спорта (1969), мастер спорта СССР международного класса (с 1975), заслуженный мастер спорта СССР (1982).

Играть начал в Краматорске Донецкой области. В 1968—1974 гг. играл за донецкий «Шахтёр». В 1972 году выступал в составе сборной СССР в финальном турнире чемпионата Европы, будучи игроком команды первой лиги («Шахтёр» (Донецк). В 1975—1981 годах играл в киевском «Динамо».

С конца 2006 года президент детского ФК «Старт» имени Анатолия Конькова. С 2008 по 2012 — спортивный директор ФК «Сталь» Алчевск. Со 2 сентября 2012 по 23 января 2015 занимал пост президента Федерации футбола Украины.

Обвинения в коррупции

В период пребывания на посту президента ФФУ Коньков подвергался обвинениям в коррупции со стороны своего коллектива, в частности Анатолия Попова (вице-президента ФФУ). Одним из главных аргументов против Конькова были его многочисленные командировки в Европу, которые обошлись ФФУ в 215 тыс. гривен. Была высказана идея послать Конькову открытое письмо и приложить к нему соответствующие документы.

«Сколько на эти деньги можно было накупить мячей и формы для детей, настроить полей… Ведь именно развитие детско-юношеского и массового футбола Коньков считал своими приоритетными задачами на посту президента ФФУ. А взобравшись на футбольный трон занялся вопиющей растратой бюджетных денег.» — из фиктивного открытого письма

Другим аргументом не в пользу Конькова было неоправданное увеличение числа сотрудников ФФУ более чем на 30 человек, при этом он обещал сокращение штата. Кроме этого среди новоизбранных кадров было много некомпетентных и неквалифицированных чиновников. Коньков пытался набрать в штат как можно больше приближённых и аффилированных сотрудников, за что также подвергся серьёзной критике.

Сам Коньков все обвинения в коррупции отрицает. Своих оппонентов он обвиняет в финансовых махинациях, в том числе Попова он назвал человеком, который «никогда не работал на созидание и футбол».

Достижения

• Серебряный призёр чемпионата Европы 1972 года.
• Бронзовый призёр Олимпийских игр 1976 года.
• Четырёхкратный Чемпион СССР: 1975, 1977, 1980, 1981.
• Обладатель Кубка СССР 1978.
• Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА 1975.
• Обладатель Суперкубка УЕФА 1975.
• В списках 33 лучших футболистов СССР 9 раз, из них № 1 (1975—1978) — 4 раза, № 2 (1979—1981), № 3 (1971 и 1973)
• Награждён орденом «За заслуги» III степени (2004) и II степени (2015)

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/players/konkov.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]. [www.webcitation.org/6CbtkXKc2 Архивировано из первоисточника 2 декабря 2012].
• [zenit-history.ru/trenery/236-trenery/1937-konkov-anatolij-dmitrievich Профиль на сайте zenit-history.ru]

Отрывок, характеризующий Коньков, Анатолий Дмитриевич

И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.