Конюс, Георгий Эдуардович

Георгий Эдуардович Конюс
Дата рождения	30 сентября 1862(1862-09-30)
Место рождения	Москва
Дата смерти	29 августа 1933(1933-08-29) (70 лет)
Место смерти	Москва
Страна	Российская империя Российская империя СССР СССР
Профессии	композитор, педагог, музыковед
Награды

Гео́ргий Эдуа́рдович Коню́с (30 сентября 1862, Москва — 29 августа 1933, там же) — российский теоретик музыки, композитор и педагог. Сын француза Эдуарда Конюса, брат Льва и Юлия Конюсов, отец Наталии Конюс. Принял российское подданство в 1904 году.

Биография и творчество

В 1889 году окончил Московскую консерваторию как композитор (в классе А. С. Аренского; теорией музыки занимался у С. И. Танеева, фортепиано у П. А. Пабста). В 1891—1899 гг. преподаватель гармонии и инструментовки в Московской консерватории. В 1904—1906 гг. директор музыкально-драматического училища Московского филармонического общества. В 1912—1919 гг. преподавал в Саратовской консерватории (с 1918 профессор, в 1917—1919 директор). В 1920 году возглавил секцию специального музыкального образования Главпрофобра. С 1920 до конца жизни — профессор Московской консерватории (преподавал музыкальную форму; в 1922—1929 также декан композиторского факультета). В 1921—1931 руководитель Лаборатории метротектонического анализа Государственного института музыкальной науки (ГИМНа). Заслуженный деятель искусств РСФСР (1927).

Главные сочинения Конюса-композитора — сюита «Из детской жизни», кантата в память императора Александра III, симфоническая поэма «Из мира иллюзий», фортепианные пьесы (сюита и «Feuillets d’album»), балет «Даита».

Автор пособий по элементарной теории музыки, гармонии, полифонии, инструментовке, среди которых «Пособие к практическому изучению гармонии» (1894), «Сборник задач по элементарной теории» (4-е изд., 1902), «Дополнение к сборнику задач» (1896), «Синоптическая таблица элементарной теории музыки» (1891). Перевёл (с французского языка) и откомментировал «Руководство к практическому изучению инструментовки» Э.Гиро (1892). Как музыкальный критик, сотрудничал с несколькими русскими периодическими изданиями («Московские ведомости», «Русское слово», «Утро России» и др.).

В 1933 г. опубликовал трактат «Как исследует форму музыкальных организмов метротектонический метод», содержащий оригинальное учение о музыкальной форме (т.наз. метротектонизм), которое Конюс считал универсальным, проявляющим себя в равной степени и в композиторской и в народной музыке. Ряд трудов Конюса (в том числе его концептуальный труд «Эмбриология и морфология музыкального организма», 1929) не опубликован.

У Георгия Конюса мальчиком, до поступления к Николаю Звереву, брал уроки фортепиано Александр Скрябин. Среди учеников Конюса Е.Бекман-Щербина, С.Василенко, А.Гедике, Р.Глиэр, А.Гольденвейзер, Н. Метнер, В. В. Пасхалов, Д.Рогаль-Левицкий, И. В. Способин, Б.Хайкин, П. Г. Чесноков, М.Блантер.

Музыкально-теоретические сочинения

• Задачник по инструментовке. Ч.1-3. М., 1906-09.
• Границы метрических построений и каденция (1897—1917).
• Периоды музыкальной речи. Пособие к изучению их разновидностей (б.г.).
• Курс контрапункта строгого письма в ладах. М., 1930.
• Критика традиционной теории в области музыкальной формы. М., 1932.
• Как исследует форму музыкальных организмов метротектонический метод. М., 1933.
• Научное обоснование музыкального синтаксиса (к изучению вопроса). М., 1935.

Литература

• Крылов П. Д. Георгий Эдуардович Конюс. — М., 1932.
• Г. Э. Конюс: Статьи, материалы, воспоминания / Сост. Г.Головинский. — М.: Музыка, 1965. — 144 с.
• Рогаль-Левицкий Д. Р. Г. Э. Конюс // Выдающиеся деятели теоретико-композиторского факультета Московской консерватории. — М., 1966.
• Георгий Эдуардович Конюс 1862—1933: Материалы, воспоминания, письма / Сост. Л. А. Кожевникова — М.: Сов. композитор, 1988. — 400 с.
• Масловская Т. Ю. Конюс: возвращение на родину // Труды Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки: Альманах. — М., 1999. — Вып. 1.
• Масловская Т. Ю., Шкапа Е. А. Конюс, Георгий Эдуардович // Московская консерватория. От истоков до наших дней. — М., 2007. — С. 257—258.
• Конюс // Большая российская энциклопедия. — М., 2010. — Т. 15. — С. 189—190.

Ссылки

• Конюс, Георгий Эдуардович: ноты произведений на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Конюс, Георгий Эдуардович

«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!