Конюшня
Поделись знанием:
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
Коню́шня — помещение для содержания лошадей, обычно представляет собой постройку, разделённую на индивидуальные для каждой лошади секции, которые называются денниками.
Конюшня может состоять из следующих помещений:
- фуражная;
- инвентарная;
- амуничник (сбруйная);
- помещение для дежурных;
- площадка для резервуара с водой (кубовая) при отсутствии водопровода;
- комната для апробации семени жеребцов (при отсутствии пункта искусственного осеменения);
- помещение для мойки лошадей;
- помещение с солярием для лошадей.
Знаменитые здания конюшен
- Найденные археологами конюшни царя Ахава в израильском городе Мегиддо (9 в. до Р. Х.).
- «Конюшни Соломона», Иерусалим — система подземных арочных перекрытий, укрепляющая искусственную насыпь Храмовой Горы (под мечетью ал-Акса). На самом деле являлась мусульманским архитектурным сооружением — молельней Марвана. Превращена в конюшню тамплиерами.
- «Большие конюшни» (Grandes Écuries) принца Конде в Шантийи, построенные французским архитектором Жаном Обером в 1719—1740 гг. на 500 голов. Сейчас — музей конного спорта.
- Конюшни в Гайд-парке на Роттен Роу (Hyde Park Stables) — одна из достопримечательностей Лондона.
- Таврический дворец светлейшего князя Потёмкина. После смерти Екатерины II ненавидевший её память император Павел I отдал здание Конногвардейском полку. В роскошных залах устроили конюшни.
- Авгиевы конюшни
- Конезавод дю Пен (фр. Le Haras-du-Pin), построенный в начале XVIII века по приказу Людовика XIV в местечке Пен-о-Ара (фр. Le Pin-au-Haras). План «Версаля для лошадей», как иногда с любовью называют этот комплекс общей площадью в 1200 гектаров, был нарисован автором версальского парка Ленотром.
В культуре
Легенда гласит, что у царя Авгия конюшни были не чищены 30 лет, после чего Геракл, направленный к царю по повелению Еврисфея, вычистил эти конюшни за один день, направив в них реку.
Источники
|
Конюшня в Викисловаре? |
|---|
Напишите отзыв о статье "Конюшня"
Отрывок, характеризующий Конюшня
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
