Коняев, Виктор Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виктор Михайлович Коняев
Дата рождения

10 декабря 1925(1925-12-10)

Место рождения

Владикавказ, СОАССР, СССР

Дата смерти

26 июля 2016(2016-07-26) (90 лет)

Место смерти

Владикавказ, Россия

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

сухопутные

Годы службы

1941—1945

Звание

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

В отставке

передовик завода «Электроцинк»

Виктор Михайлович Коняев (10 декабря 1925, Владикавказ26 июля 2016, там же) — участник Великой Отечественной войны. Полный кавалер ордена Славы.



Биография

Родился 10 декабря 1925 года во Владикавказе, в семье рабочих. Учился в средней школе № 11, а 7 классов закончил уже в школе № 22. Затем студент ремесленного училища № 1. в 16 лет выполнил норматив Ворошиловского стрелка. В 17 лет ушёл на фронт. Прошёл всю войну, победу встретил в Праге. Был представлен к званию Героя Советского союза, но указ был отменён командованием. После войны работал на заводе «Электроцинк», был передовиком производства. С 1982 года на пенсии.

Похороны прошли 28 июля на Аллее Славы в Владикавказе.

Награды

звания:

  • Почётный металлург СССР
  • Отличник цветной металлургии СССР
  • Почётный гражданин города Владикавказ
  • Почётный курсант Владикавказской автошколы ДОСААФ

Напишите отзыв о статье "Коняев, Виктор Михайлович"

Ссылки

  • [archive.is/maGKA Виктор Коняев: «Мы воевали не ради наград, мы воевали за нашу Родину»]

Отрывок, характеризующий Коняев, Виктор Михайлович

Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.