Конёк Годлевского[1] или забайкальский конёк[1] (лат. Anthus godlewskii) — птица из семейства трясогузковых. Видовое название дано в честь польского зоолога В. А. Годлевского (1840—1880).
Описание
Конёк Годлевского похож на лесного конька, но окраска с рыжим налётом, особенно на груди, коготь заднего пальца почти прямой. От краснозобого конька отличается светлыми ногами.
Распространение
Вид распространён в равнинных и горных степях Центральной и Восточной Азии от восточного Алтая и восточного склона Монгольского Алтая к востоку до Большого Хингана. К северу до южного склона Танну-Ола, южного склона хребта Сангилен, восточнее к северу предположительно до 50-й параллели, в Забайкалье до 53-й параллели. Южные пределы распространения не выяснены, предположительно к югу до северной границы Тибетского нагорья. Обитает в кустарниковой и каменистой степи.
Питание
Питается насекомыми и их личинками, мелкими моллюсками и червями.
Размножение
Гнездится на сухих склонах гор и холмов. Гнездо в углублениях почвы, выстлано сухими стеблями и листьями, а лоток конским волосом и пухом. В полной кладке 3—5 светло-серых яиц с бурыми крапинками. Насиживает кладку самка 12 дней. Птенцы вылупляются в течение суток. Самец кормит самку на гнезде в конце насиживания.
Напишите отзыв о статье "Конёк Годлевского"
Примечания
Ссылки
- [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/446.html Позвоночные животные России: Конёк Годлевского]
Отрывок, характеризующий Конёк Годлевского
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
