Копаев, Вячеслав Георгиевич

Вячеслав Георгиевич Копаев
Problem (Югославия), май 1979
Страны:	СССР СССР Россия Россия
Дата рождения:	18 марта 1938(1938-03-18)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	28 мая 2005(2005-05-28) (67 лет)
Место смерти:	Москва
Звание:	Международный мастер по шахматной композиции

Вячесла́в Гео́ргиевич Копа́ев (18 марта 1938, Москва — 28 мая 2005) — российский, ранее советский, шахматный композитор; мастер спорта СССР (1983), международный мастер (2001) и судья всесоюзной категории (1980) по шахматной композиции.

Инженер-физик. В 1962 году закончил Московский инженерно-физический институт, продолжительное время работал ведущим инженером ВНИИ источников тока. Являлся действительным членом Международной академии авторов научных открытий и изобретений. Имеет свыше 150 авторских свидетельств и патентов на изобретения в России.

С 1955 года опубликовал свыше 500 задач, преимущественно двух- и трёхходовки, а также коопматы. На конкурсах удостоен 170 отличий, в том числе 65 призов (20 первых). Имеет 39,62 балла в Альбомах ФИДЕ. Пятикратный чемпион мира в составе сборных СССР и России. Финалист 3 личных чемпионатов СССР — в 14-м (1983) разделил 4-5-е место по разделу трёхходовок. Второй призёр командного чемпионата СССР 1977—1978 в составе сборной Москвы. Чемпион Москвы (1970 и 1983) по трёхходовкам, а также по двухходовкам (1984). В своём творчестве стремился к рекордным выражениям замысла — к таскам.

Внёс большой вклад в развитие шахматной композиции СССР и России. Член Центральной комиссии по шахматной композиции (с 1972), в 1980-е годы — секретарь комиссии. С его помощью в 1992 году был создан журнал «Шахматная композиция», в редакционной коллегии которого он сотрудничал впоследствии.

Международный арбитр по шахматной композиции (1989).

Книги

• Копаев В. Г. Избранные шахматные композиции.— М. — 1996. — 80 с.
• Копаев В. Г. 500 шахматных задач.— М.— 2002.

Статьи

• Беспокойный король // «64», 1976.— 24(415).— С. 15
• Многосерийные короткометражки // «64», 1979.— 26(573).— С. 15.
• Автор… поневоле // «64».— 49(596).— C. 15.
• Штрихи незавершённости // Шахматы в СССР, 1981.— 6.— С. 47.
• И судьи в ответе // Шахматы в СССР, 1981.— 10.— С. 44.
• Многосерийные трёхходовки // 64 — Шахматное обозрение, 1984.— 17(616).— С. 31.
• И снова возвращаясь... // 64 — Шахматное обозрение, 1984.— 10(705).— С. 26.
• Новый наряд «королевы» // 64 — Шахматное обозрение, 1984.— 24(719).— С. 26.
• И судьи судимы // 64 — Шахматное обозрение, 1986.— 17(770).— С. 30-31 (в соавторстве с А. Грином)
• Красота глубоких идей // 64 — Шахматное обозрение, 1988.— 7(798).— С. 31.
• Снова о дуалях // 64 — Шахматное обозрение, 1989.— 15(830).— С. 31.
• Эстетика современной двухходовки // Бюллетень ЦШК СССР, 1989.— №23.— С. 2—5.
• Память сердца // Бюллетень ЦШК СССР, 1990.— №25.
• «Симфония» на тему Лошинского // Уральский проблемист, 1996.— №3(6).

Литература

• Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 174. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
• Копаев В. Г. Красота глубоких идей. // «64 — Шахматное обозрение».— 1988.— № 7.— С. 31.
• Владимиров Я. Г. Внимание, В. Копаев! // Шахматная композиция.— 2000.— № 33.— С. 50—51.

Отрывок, характеризующий Копаев, Вячеслав Георгиевич

Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.