Копитар, Ерней Бартол
| Варфоломей (Ерней) Бартол Копитар | |
| словен. Jernej Bartol Kopitar | |
| Место рождения: |
Репне, Словения |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
Варфоломей (Ерней) Бартол Копи́тар (словен. Jernej Bartol Kopitar; 21 августа 1780, Репне — 11 августа 1844, Вена) — словенский лингвист и историк, один из основоположников славистики.
Содержание
Биография
Окончив гимназию в Любляне, Копитар стал гувернёром в доме Зигмунда Цойза, а в 1808 году переехал в Вену, где занялся изучением юриспруденции, а также славянских языков. Работал в Венской придворной библиотеке библиотекарем, а впоследствии — директором и цензором по изданиям на новогреческом и славянских языках.
В 1808 году Копитар опубликовал первую грамматику словенского языка, Slovnica slovanskega jezika na Kranjskem, Koroškem in Štajerskem («Грамматика славянского языка Краины, Каринтии и Штирии»). Он также издал сборник Glagolita Clozianus (1836), в который вошли так называемые «Брижинские (Фрейзингенские) отрывки» (словен. Brižinski spomeniki), древнейший известный текст на словенском и первый текст, написанный на славянском языке латиницей, с переводом и комментариями. Выдвинул теорию о паннонском происхождении старославянского языка, впоследствии отвергнутую научным сообществом. Занимался лексикографией, реформированием алфавита, составлением учебников, сбором фольклора и общепросветительской деятельностью. Благодаря его стараниям в 1817 году в люблянском лицее открылась кафедра словенского языка. Копитар настаивал на словенском происхождении хорват-кайкавцев. Ерней Копитар поддерживал дружеские отношения с Вуком Караджичем и помогал ему в работе над созданием литературного сербскохорватского языка, несмотря на то, что в бытность цензором Венской библиотеки отказался пропустить книгу Караджича о поражении Первого сербского восстания. Копитар также впервые отметил сходство между неродственными языками Балкан.
Начиная с 1830 года, после размолвки с Чопом и Прешерном, влияние Копитара в научном сообществе пошло на убыль. Идеи Копитара в дальнейшем развивали Франц Метелко и Франц Миклошич.
Труды
- Новые письма Добровского, Копитара и других юго-западных славян. — СПБ, 1897.
- Петровский И. М. Библиографический список трудов В. Копитара. — Варшава, 1912.
Библиография
- Копитар // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Копитар (Kopitar) Варфоломей (Ерней) // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50805.ln-ru Профиль Варфоломея (Бартоломеуса) Копитара] на официальном сайте РАН
- Марио Грчевић Јернеј Копитар као стратег Караџићеве књижевно-језичне реформе. — Филологија 53, 2009.
Напишите отзыв о статье "Копитар, Ерней Бартол"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Копитар, Ерней Бартол
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
