Копорская оперативная группа
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2">  Копорская оперативная группа </td></tr>
| |
| Тип: | общевойсковая |
| Род войск: | сухопутные |
| Количество формирований: | 1 |
| В составе фронтов: | Северный фронт Ленинградский фронт |
| генерал-майор В. В. Семашко | |
| 1941: Ленинградская стратегическая оборонительная операция | |
Копорская оперативная группа, с 23 июля 1941 по года 25 августа 1941 года Кингисеппский участок обороны, оперативное войсковое объединение в составе Вооружённых Сил СССР во время Великой Отечественной войны.
Содержание
Формирование
Кингисеппский участок обороны выделен 23 июля 1941 года из войск правого боевого участка Лужской оперативной группы. 25 августа 1941 года участок переименован в Копорскую оперативную группу.
Боевой путь
В составе действующей армии с 23 июля 1941 по 25 августа 1941 как Кингисеппский участок обороны и с 25 августа 1941 по 3 сентября 1941 года как Копорская оперативная группа[1].
После выделения из состава Лужской оперативной группы полоса обороны войск Кингисеппского участка обороны была определена от Нарвского залива у станции Преображенка и далее по реке Луге через Кингисепп приблизительно до Толмачёво.
Передний край на Кингисеппском участке прикрывала река Луга. На её правом берегу была построена система препятствий в виде противотанковых рвов, эскарпов, минных полей и проволочных заграждений. В систему обороны на участке вошёл существовавший Кингисеппский укрепрайон, имевший ряд железобетонных сооружений и вновь построенные дзоты. Наиболее насыщенной оборона была в опорных пунктах Большой Луцк, Кингисепп, Коммуна «Колос», Хорошево, Ивановское, Лопец, Волна, Извоз и Ганьково. Между пунктами имелась система полевых фортификационных сооружений по берегу реки с заминированными участками. Всего в полосе обороны имелось 48 километров противотанковых рвов, 38,7 километра эскарпов и контрэскарпов, 20,8 километра завалов, 2,7 километра проволочных трёхрядных заграждений, 20 «волчьих ям», 61 дзот, 56 сборных железобетонных огневых точек, 2709 надолбов[2].
В задачу участка входило не допустить прорыва противника с юга вдоль Гдовского шоссе на Нарву и через Кингисепп к Ленинграду. Что касается первой задачи, то со второй декады июля 1941 года 58-я пехотная дивизия развила наступление на Гдов и быстро вышла к Нарве, где на южных окраинах была остановлена упорным сопротивлением советских войск.
В основной полосе обороны района бои развязались в ночь с 13 на 14 июля 1941 года, когда моторизованные части 41-го моторизованного корпуса, совершив марш из-под Луги, захватили первый плацдарм на реке близ села Ивановское, а 15 июля 1941 года — в районе Сабска. Сил у советского командования явно не хватало, с захватом плацдармов были выдвинуты из глубины к плацдармам танковый батальон Бронетанковых курсов усовершенствования комсостава и ускорено выдвижение 2-й дивизии народного ополчения. До их подхода расширению плацдармов препятствовали части 21-го укрепрайона, 191-й стрелковой дивизии, части морской пехоты и курсантские подразделения ленинградских военных училищ.
С этих плацдармов 8 августа 1941 года и началось наступление немецких войск на Ленинград. В первые дни боёв на плацдарме у Ивановского решительных успехов немецкие войска не достигли, натолкнувшись на упорное сопротивление войск Кингисеппского участка обороны. 9 августа 1941 года 1-я танковая дивизия сумела прорвать оборону советских войск на плацдарме у Большого Сабска, и развивая наступление, тем самым выйдя в тыл советским войскам, оборонявшимся у Ивановского. Уже 14 августа 1941 года немецкие части перерезали железную дорогу Красногвардейск — Кингисепп, 16 августа 1941 года, развивая наступление на восток, взяли станцию Волосово. Таким образом, войска Кингисеппского участка в районе Кингисепп — Веймарн оказались в основной массе в полукольце, вытянутом на юг соответственно течению Луги. Часть войск участка, оказавшаяся вне полукольца, оттеснялась на восток в направлении Сиверская — Красногвардейск. В середине августа в полосе участка развязались ожесточённые бои за Кингисепп и Веймарн. Таким образом в том числе сдерживалось наступление противника на север, что позволяло выйти из Эстонии войскам 8-й армии.
На правом же фланге участка обороны, севернее Кингисеппа, активные боевые действия начались только в середине августа 1941 года, с оставлением Кингисеппа и наступлением немецких войск с юга и подходом войск 18-й полевой армии с запада и оставлением Нарвы.
К 21 августа 1941 года линия фронта на Кингисеппском участке обороны несколько стабилизировалась. Севернее железной дороги оборону по Луге занимали части 8-й армии, отошедшие от Нарвы. У Кошкино начиналась оборона войск участка, развёрнутая фронтом на юг севернее железной дороги, Кингисеппа, Веймарна и Молосковиц, проходя через Алексеевку, Пружицы, Тешково, Анташи.
25 августа 1941 Кингисеппский участок обороны переименован в Копорскую оперативную группу, на которую возлагалась задача не допустить захвата южного побережья Финского залива близ Котлов, Копорье, Ораниенбаума. Однако немецкие войска продолжали наступление как с запада на восток, тесня части 8-й армии, так и с севера на юг, на части Копорской оперативной группы. Тяжёлые бои войсками группы велись за Копорье, которое 1 сентября 1941 года было оставлено. К тому времени части 8-й армии также были оттеснены восточнее Копорья, и как и войска оперативной группы вели бои, отступая к Ораниенбауму.
3 сентября 1941 года управление Копорской оперативной группы было расформировано, а войска обращены на укомплектование 8-й армии
Командование
Командующие группой
- генерал-майор В. В. Семашко
Члены военного совета
 |
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
Боевой состав
В различное время в состав группы (участка) входили:
| Стрелковые соединения и части | |||
|---|---|---|---|
| Корпуса | Дивизии | Бригады | Иные части |
| не имелось | 90, 191, 1 гвардейская народного ополчения, 2, 4 народного ополчения | не имелось | 21-й укреплённый район, Ленинградское пехотное Краснознамённое училище им. Кирова |
| Артиллерийские части | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Дивизии | Бригады | Полки | Дивизионы | Иные | |
| не имелось | 14 | 519 гаубичный, 94 противотанковый. | не имелось | не имелось | |
| Танковые, механизированные, самоходно-артиллерийские соединения и части | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Корпуса | Дивизии | Полки | Батальоны | Иные отдельные части | |
| не имелось | 1, 24 | не имелось | танковый батальон Бронетанковых курсов усовершенствования комсостава | 60 бронепоезд | |
| Военно-воздушные силы | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Корпуса | Дивизии | Бригады | Полки | Иные отдельные части | |
| не имелось | не имелось | не имелось | не имелось | не имелось | |
| Инженерные, сапёрные, понтонно-мостовые и огнемётные части | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Бригады | Инженерные батальоны | Сапёрные батальоны | Понтонно-мостовые батальоны | Огнемётные части | |
| не имелось | не имелось | 259 | не имелось | не имелось | |
Помесячный боевой состав группы
| Помесячный боевой состав группы | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата (в составе фронта) |  Стрелковые и кавалерийские соединения |
 Артиллерийские и миномётные соединения |
 Танковые и механизированные соединения |
 Авиация |
 Инженерные и сапёрные части |
Огнемётные части |
| 01.08.1941 (Северный фронт) |
90, 191 сд, 2 и 4 сд НО, Ленинградское пехотное училище им. Кирова, 21 УР | 14 арт. бригада ПТО, 519 гап РГК, 94 ап ПТО | 1 тд, 60 отд. бронепоезд | - | 295 осб | - |
| 01.09.1941 (Ленинградский фронт) |
1 гв. и 2 сд НО, 522 сп (191 сд) | 519 гап РВГК | 24 тп (1 тд) | - | 295 осб | - |
Напишите отзыв о статье "Копорская оперативная группа"
Примечания
Ссылки
- [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 3 управлений полевых управлений главных командований, управлений оперативных групп, оборонительных районов, укреплённых районов и районов авиационного базирования, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны]
- [www.soldat.ru/doc/ Боевой состав Советской армии части 1-5, 1941—1945]
- [www.soldat.ru/kom.html Командный состав РККА и РКВМФ в 1941—1945 годах]
Отрывок, характеризующий Копорская оперативная группа
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
