Коппи, Ганс

Ганс Коппи
Hans Coppi
Ганс Коппи
Имя при рождении:	Ганс Коппи
Род деятельности:	член движения Сопротивления во время Второй мировой войны
Дата рождения:	25 января 1916(1916-01-25)
Место рождения:	Бремен, Германия
Гражданство:	Германия
Дата смерти:	22 декабря 1942(1942-12-22) (26 лет)
Место смерти:	Берлин, Германия
Отец:	Роберт Коппи
Мать:	Фрида Коппи
Супруга:	Хильда Коппи
Дети:	Ганс Коппи-младший
Разное:	антифашист, член «Красной капеллы»

Ганс Коппи (нем. Hans Coppi), (25 января 1916 года, Берлин, Германия — 22 декабря 1942 года, Берлин, Германия) — антифашист, член движения Сопротивления во время Второй мировой войны, член организации «Красная капелла».

Биография

Ганс Коппи родился 25 января 1916 года в Берлине, в Германии в семье Роберта и Фриды Коппи. Его родители были членами Коммунистической партии Германии (KPD). С 1929 по 1932 годы он рос и учился в Schulfarm Scharfenberg (профессиональное училище-интернат на острове Шарфенберг) в районе Берлин-Тегель. В 1931 и 1932 годах Ганс был членом организации «Красных скаутов» и Коммунистического союза молодежи Германии (KJVD).

В 1932 году его исключили из интерната после того, как он поддержал группу студентов, которые смотрели запрещенный фильм Kameradschaft Георга Вильгельма Пабста о франко-германской солидарности. Ганса перевели в Lessing-Gymnasium в Берлине. В это же время Адольф Гитлер и партия нацистов пришли к власти в Германии.

После поджога Рейхстага в марте 1933 года, в котором нацисты обвинили коммунистов, Ганс ушёл в подполье. Но уже в январе 1934 года он был арестован гестапо и отправлен в концентрационный лагерь Ораниенбург, где пробыл два месяца без суда и следствия. Затем его приговорили к году тюрьменого заключения за распространение незаконных листовок.

После освобождения Ганс нашёл работу токаря и восстановил общение со старыми друзьями из профессионального училища-интерната, оказывавшим помощь жертвам нацистских преследований. Он продолжал распространять листовки, в которых предупреждал соотечественников о последствиях нацистской милитаристской политики.

Осенью 1939 года, с началом Второй мировой войны, Ганс был признан непригодным и недостойным для несения воинской службы. Он вошёл в группу борцов сопротивления под руководством Вильгельма Шурман-Хорстера, в 1940 году ставшей частью организации «Красная капелла».

В 1941 году Ганс Коппи женился на соратнице по движению Хильде Раке. С началом войны Третьего рейха против СССР он стал слать по рации в Москву шифрограммы, в которых сообщал о деятельности групп сопротивления.

В следующем году советский секретный агент ответил Гансу, и вышел с ним на связь уже в Германии. Квартира для радиопередач была предоставлена другим членом «Красной капеллы» графиней Эрикой фон Брокдорф. Объявление тотальной войны против СССР привело к тому, что Ганса признали пригодным для несения воинской службы и призвали в вермахт.

Арест и казнь

12 сентября 1942 года Ганс и Хильда Коппи были арестованы в Шримме (ныне Срем в Польше). Его родители, брат и тёща также были арестованы. 19 декабря 1942 года Имперский военный трибунал приговорил Ганса Коппи к смертной казни. Спустя три дня приговор был приведён в исполнение. Ганс Коппи был повешен вместе с другими членами движения Сопротивления Арвидом Харнаком и Харро Шульце-Бойзеном в тюрьме Плёцензее в Берлине.

Хильда, беременная на момент ареста, 27 ноября 1942 года в женской тюрьме на Барнимштрассе в Берлине родила сына, Ганса Коппи-младшего. Её казнили менее чем через год после мужа 5 августа 1943 года.

Память

Мемориальная доска в Шарфенберге с именами борцов сопротивления, бывших учеников интерната, среди которых есть и имя Ганса Коппе, установлена в 1986 году. В Берлин-Тегель на Зейдельштрассе, 23 также установлена мемориальная доска с именами Ганса и Хильды Коппи. Имена Ганса и Хильды Коппи присвоены ряду школ, гимназий и улиц в городах Германии.

Фильмы

• KLK an PTX — Die Rote Kapelle («Красная капелла»): в 1970/71 по сценарию Веры Кюхермайстер, Клауса Кюхермайстера и Хорста Э. Брандта
• Инга Вольфрам, Хельге Тримперт Ганс Коппи-младший: Verlorenes Leben. Hans Coppi und der letzte Agent der «Roten Kapelle». Film-Dokumentation, BRD 1996, 60 мин

Литература

• Воспоминания о Гансе и Хильде Коппи в романе Петера Вайса Die Ästhetik des Widerstands («Эстетика сопротивления», 1975—1981).
• В 1999, Гертье Андерсен и Ганс Коппи-мледаший опубликовали собрание писем Харро Шульце-Бойзена Dieser Tod passt zu mir («Смрть следует за мной»).
• Heinrich Scheel: Vor den Schranken des Reichskriegsgerichts. Mein Weg in den Widerstand. edition q: Berlin 1993
• Gilles Perrault: Auf den Spuren der Roten Kapelle. (Überarbeitete Auflage), Rowohlt 1994
• Gert Rosiejka: Die Rote Kapelle. «Landesverrat» als antifaschistischer Widerstand. — Mit einer Einführung von Heinrich Scheel. ergebnisse, Hamburg 1986, ISBN 3-925622-16-0
• Hans Lautenschläger: An der Seite Hans Coppis. Erinnerungen des Genossen Hans Lautenschläger über den Kampf der Schulze-Boysen/Harnack-Organisation. Berlin 1980
• Stefan Roloff: Die Rote Kapelle. Die Widerstandsgruppe im Dritten Reich und die Geschichte Helmut Roloffs. Ullstein-Verlag: Berlin 2004 ISBN 3-548-36669-4

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Ганс Коппи
• [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/Holocaust/Plotzensee.html Тюрьма Плёцензее]
•  (нем.) [www.dhm.de/lemo/html/biografien/CoppiHans/index.html Хронология жизни Ганска Коппи] в Deutsches Historisches Museum.
• Ганс Коппи-младший: [www.stiftung-bg.de/kz-oranienburg/index.php?id=454 Биография Ганса Коппи] в онлайн-экспозиции «Die politischen Häftlinge des KZ Oranienburg» («Политические заключенные концентрационного лагеря Ораниенбург»)

Отрывок, характеризующий Коппи, Ганс

Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.