Копра, Тимоти Леннарт

Тимоти Леннарт Копра
Timothy Lennart Kopra
Тимоти Копра (2008)
Страна:	США США
Специальность:	Лётчик
Воинское звание:	Полковник Армии США
Экспедиции:	STS-127 (МКС-20) STS-128
Дата рождения:	9 апреля 1963(1963-04-09) (61 год)
Место рождения:	Остин, Техас
Награды:

Тимоти Леннарт Копра (англ. Timothy Lennart Kopra, род. 9 апреля 1963 года) — американский астронавт-исследователь НАСА. Имеет финские корни.

Первый космический полёт совершил в 2009 году, его продолжительность составила 58 суток. Второй полёт начался 15 декабря 2015 года.

Биография

Тимоти Копра родился в Остине, столице штата Техас, в семье Леннарта Лаури Копра и Марты Копра. Дед Тимоти с отцовской стороны, Антти Копра (1890—1968), был родом из Финляндии — из деревни Лаавола прихода Валкъярви (Карелия, сейчас — Мичуринское сельское поселение на территории России); в США он переселился в 1910 году (по другим данным — в 1915 году) как лютеранский миссионер. Бабушка Тимоти с отцовской стороны, Эстер Саксинен, также была родом из Финляндии — из Хельсинки, она переселилась в США в 1915 году. Леннарт Л. Копра (1924—1998), их сын, служил летчиком в Армии США в 1942—1946 годах, после демобилизации занимался проблемами глухонемых, был специалистом в области аудиологии, был избран почётным профессором Техасского университета в Остине. Мать Тимоти, Марта, имела немецкие корни — предки её отца переселились в Америку из Германии в 1880-х годах, а предки её матери — в начале XVIII века. Тимоти рос вместе с братьями Эндрю и Дэниелом и сестрой Лаури.

В 1981 году, после окончания школы (англ. McCallum High School) в Остине, Тимоти поступил в Военную академию США в Вест-Пойнте, которую закончил в 1985 году со степенью бакалавра (англ. B.S.).

В августе 1986 года Копра стал лётчиком Армии США. Вплоть до 1990 года служил в Форте Кэмпбелл (англ. Fort Campbell) в Кентукки. В Форт Кэмпбелле Тимоти занимал должности командира взвода, старшего помощника командира части, заместителя командира воздушно-десантной эскадрилии в 101-й воздушно-десантной дивизии.

В 1990 году Тимоти был переведён в 3-ю бронетанковую дивизию (англ. 3rd Armored Division) в Ханау (Германия). Во время войны в Персидском заливе, Тимоти Копра, в составе дивизии, принимал участие в операциях «Щит пустыни» и «Буря в пустыне». Службу Копра закончил в Германии командиром группы ударных вертолётов, после чего вернулся в США.

В 1995 году Тимоти Копра со степенью магистра (англ. M.S) по аэрокосмическому машиностроению (англ. Aerospace engineering) закончил Технологический институт Джорджии, и получил направление в школу лётчиков-испытателей (USNTPS — от англ. United States Naval Test Pilot School) ВМС США. Затем Копра был направлен на службу в технико-испытательный центр Армии США (англ. Aviation Technical Test Center), где работал лётчиком испытателем по различным программам. Там же Копра был руководителем испытаний вертолётов RAH-66 Comanche.

В сентябре 1998 года Тимоти Копра начал работать в космическом центре имени Линдона Джонсона в качестве инженера-испытателя в монтажно-испытательном комплексе, где занимался тестированием программного обеспечения для Международной космической станции (МКС) и принимал участие в работе по обслуживанию шаттлов. На этот момент Тимоти Копра успешно окончил армейские курсы парашютистов, штурманские курсы и колледж командного состава при генеральном штабе.

Работа в НАСА

26 июля 2000 года Тимоти Копра прошёл отбор астронавты 18-го набора НАСА. Прошёл полный курс ОКП, по окончании получив квалификацию специалиста полёта и назначение в Отделение управления станции Отдела астронавтов (англ. Astronaut Office Station Operations Branch). Занимался в программе тестирования интерфейсов связи модулей МКС, программного обеспечения бортовых компьютеров и локальной сети на станции.

С 26 по 28 января 2006 года Тимоти Копра в составе условного экипажа, вместе с Максимом Сураевым и Николь Скотт, участвовал в двухсуточном экзамене на умение выжить в безлюдной местности в случае аварийной посадки спускаемого аппарата (экзамен проходил в лесах подмосковья).

13 февраля 2007 года Тимоти Копра решением НАСА был назначен бортинженером в дублирующий экипаж 16-й экспедиции на МКС (МКС-16), как дублёр Гаррета Рейсмана, а затем в дублирующий экипаж 17-й экспедиции, как дублёр Грегори Шамитоффа.

Летом 2007 года Копра был в предварительном порядке назначен в основной экипаж 18-й экспедиции на МКС, и должен был стартовать на корабле «Индевор STS-127» в январе 2009 года.

21 ноября 2008 года, официальным подтверждением НАСА (пресс-релиз № 08-306), Тимоти Копра был назначен в основные составы экипажей МКС-20 и МКС-26.

Первый полёт

Свой первый полёт Тимоти Копра совершил в качестве специалиста полёта шаттла «Индевор STS-127» и бортинженера 20-й экспедиции на МКС.

Старт шаттла был произведён 15 июля 2009 года, и 17 июля STS-127 была совершена стыковка с Международной космической станцией. В экипаже 20-й экспедиции Тимоти сменил на борту МКС бортинженера Коити Ваката (JAXA).

Во время полёта Тимоти выполнил один выход в открытый космос:

• 18 июля — общая продолжительность 5 часов 32 минуты (вместо запланированных 6 с половиной часов), во время которого астронавты Тимоти Копра и Дэвид Вулф подготовили 4-тонную внешнюю платформу JEF к монтажу на модуле Кибо и начали приготовление станции к прибытию в сентябре грузового корабля HTV (сокр. от H-II Transfer Vehicle).

После прибытия 31 августа 2009 года на станцию на шаттле «Дискавери STS-128» нового бортинженера 20-й экспедиции Николь Стотт, 1 сентября 2009 года Тимоти Копра перешёл в экипаж шаттла в качестве специалиста полёта, и 8 сентября шаттл отстыковался от МКС. STS-128 совершил посадку 11 сентября на авиабазе Эдвардс в Калифорнии.

Общая продолжительность первого полёта составила 58 суток 2 часа 50 минуты 15 секунд.

Второй полёт

18 сентября 2009 года в пресс-релизе НАСА № 09-218 было сообщено о назначении Тимоти Копра специалистом полёта в экипаж шаттла STS-133 (последний полёт по программе Спейс Шаттл"), полёт которого был назначен на 16 сентября 2010 года. Однако, из-за травмы полученной во время катания на велосипеде это назначение было отменено, вместо него полетел Стивен Боуэн.

Проходил подготовку в качестве бортинженера дублирующего экипажа космического корабля «Союз ТМА-17М» и основного экипажа «Союз ТМА-19М».

Второй полёт Тимоти Копра начал 15 декабря 2015 года в составе экипажа Союз ТМА-19М вместе с Юрием Маленченко (Россия) и Тимоти Пиком (Великобритания). Приземлился 18 июня 2016 года в 12:15 мск. Продолжительность пребывания Тимоти Копра на орбите, в составе экипажа экспедиции МКС-46/47 составила 186 суток.

Награды

• Медаль «За заслуги в освоении космоса» (12 апреля 2011 года) — за большой вклад в развитие международного сотрудничества в области пилотируемой космонавтики

Семья

Жена: Дон Леман. Дети: Мэтью, Жаклин.

Ссылки

• [www.astronaut.ru/as_usa/text/kopra.htm Тимоти Леннарт Копра]. [www.astronaut.ru/ Космическая энциклопедия]. Проверено 14 января 2016. [www.webcitation.org/673RWpR4N Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
• [www.spacefacts.de/bios/astronauts/english/kopra_timothy.htm Биография Тимоти Л. Копра] на сайте SpaceFacts. (нем.)
• [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/kopra-tl.html Биография Тимоти Л. Копра] на сайте НАСА. (англ.)

Отрывок, характеризующий Копра, Тимоти Леннарт

– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.