Копылов, Василий Иванович (губернатор)
| Василий Иванович Копылов | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 5 мая 1835 — 23 июня 1835 | |||
| Предшественник: | вакансия | ||
| Преемник: | И. Г. Ковалёв | ||
| |||
| 23 июня 1835 — 20 июня 1845 | |||
| Предшественник: | И. Г. Ковалёв | ||
| Преемник: | В. К. Падалка | ||
| Смерть: | 20 июня (1 июля) 1845 Красноярск | ||
| Супруга: | Александра Ивановна | ||
Василий Иванович Копылов — Тобольский и Енисейский губернатор.
Биография
С 26 сентября 1831 года по 24 октября 1831 года — Тюменский уездный предводитель дворянства. Служил в Тобольской казённой палате, был прокурором Вятской и Новгородской губерний.
С 5 мая 1835 по 23 июня 1835 года — Тобольский губернатор. Переведён в Красноярск на должность Енисейского губернатора взамен И. Г. Ковалева.
Василий Иванович оставался на должности губернатора до 20 июня 1845 года.
В 1838—1839 годах работал над открытием публичной губернской библиотеки. Правительство разрешило открывать публичные библиотеки в 1833 году. Василий Иванович договаривается с редакциями издательств, и те высылают бесплатно в библиотеку свои журналы и газеты. Губернатор организовал финансирование библиотеки. В 1838 году жители Красноярска пожертвовали в фонд библиотеки 188 названий книг в 394 томах. К 1840 году фонд библиотеки вырос до 771 названий книг.
К началу 1839 года количество больничных коек достигло 700. В 1838 году прививки от оспы были сделаны 8555 детям.
Василий Иванович в Красноярске женился на своей экономке Александре Ивановне.
В 1840-е годы Енисейская губерния стала основным золотодобывающим регионом в Сибири. Губернатор организовывал контроль за отводом участков, эксплуатацией приисков и сбором налогов.
В 1844 году был произведен в действительные статские советники.
В 1845 году сенаторская ревизия обнаружила финансовые нарушения в канцелярии Енисейского губернатора — часть сумм, пересылаемых в губернское управление, в расходных книгах не учитывалась. Копылова отстранили от должности. Через несколько дней из Иркутска прислали депешу сенатора Толстого с требованием объяснений. Копылов умер после прочтения депеши.
Оказалось, что у губернатора не было денег. Похороны оплатил городской голова Красноярска И. К. Кузнецов. Василий Иванович похоронен на Троицком кладбище Красноярска.
Впоследствии ревизоры сочли нарушения канцелярии Енисейского губернатора типичными и незначительными.
Напишите отзыв о статье "Копылов, Василий Иванович (губернатор)"
Литература
Л. П. Бердников, С. Л. Лонина. Два века красноярского самоуправления: история и современность (1822—1917)//Красноярск. Издательские проекты, 2003. ISBN 5-98399-002-0
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Это заготовка статьи о политическом деятеле Российской империи. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Копылов, Василий Иванович (губернатор)
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
