Корабли в Лиссе
| Корабли в Лиссе | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1918 |
|
[lib.ru/RUSSLIT/GRIN/r_liss.txt Электронная версия] | |
«Корабли в Лиссе» — рассказ Александра Грина, впервые опубликованный в 1922 году. Место действия — вымышленная писателем страна, которую позднее назвали «Гринландия». Содержит стихотворную вставку — «Песню Джона Манишки».
Сюжет
Пять парусников блокированы в порту Лисса неприятельским капером (видимо, Гринландия, или её метрополия, вела с кем-то войну). Капитаны четырёх из этих парусников собрались за столом гостиницы «Унеси горе», размышляя, как выйти в море, обманув бдительность корсара. Капитана пятого парусника (бригантины «Фелицата») на берегу не видели; ходили только слухи, что эта бригантина нагружена золотом, и капер охотится именно за ней. И вот в гостиницу вошел некто Битт-Бой, имевший репутацию лоцмана, приносящего счастье. Капитаны наперебой предлагают лоцману вести свои суда. Лоцман предлагает решить спор при помощи условного жребия. Моряки решили бросить «живой жребий» — они заприметили в бухте баклана: к какому кораблю подплывет птица, туда и пойдет лоцман. Удача сопутствовала Эстампу, капитану парусника «Арамея». Битт-Бой обещал прибыть на это судно, оговорившись, что этому может воспрепятствовать одно обстоятельство. Обстоятельством этим, как видят читатели к концу повести, оказалась смертельная болезнь лоцмана, из-за которой он решает расстаться с любимой женщиной, и выходит в финале в плаванье на бригантине «Фелицата».
В кино
- В трилогии «Острова и капитаны» писателя Владислава Крапивина фигурирует процесс съёмки фильма «Корабли в Лиссе». Тем не менее повесть не была экранизирована.
- В фильме «Алые паруса» и в телеспектакле «Человек из страны Грин» звучат отрывки из «Песни Джона Манишки», положенные на музыку.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Корабли в Лиссе"
Отрывок, характеризующий Корабли в Лиссе
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
