Корветино

Деревня Корветино Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Кингисеппский Сельское поселение Котельское Координаты 59°38′18″ с. ш. 28°39′24″ в. д.59.638431° с. ш. 28.656658° в. д. / 59.638431; 28.656658    Первое упоминание 1676 год Прежние названия Кервотоло, Карвотово, Варвитило, Корвилцово, Корвитило, Корвитино Население ▲ 14 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81375 Почтовый индекс 188468 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41221820018 41 221 820 018]

Корве́тино — деревня в Котельском сельском поселении Кингисеппского района Ленинградской области.

История

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, обозначена как деревня Korvekyla.

На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года — как Korfwikÿla.

Как деревня Карвотово она упоминается на карте Ингерманландии А. Ростовцева 1727 года.

На карте Санкт-Петербургской губернии Ф. Ф. Шуберта 1834 года обозначена, как деревня Корвитило.

КОРВИЛЦОВО — деревня принадлежит полковнику барону Притвицу, число жителей по ревизии: 41 м. п., 39 ж. п. (1838 год)

В пояснительном тексте к этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года, она записана как деревня Korwittina (Кервотоло) и указано количество её жителей на 1848 год: води — 34 м. п., 41 ж. п., всего 75 человек.

Согласно карте профессора С. С. Куторги 1852 года деревня называлась Варвитило.

КОРВИТИНО — деревня генерал-лейтенанта барона Притвица, 10 вёрст по почтовой, а остальное по просёлкам, число дворов — 14, число душ — 28 м. п. (1856 год)

---

КОРВИТИНО — деревня, число жителей по X-ой ревизии 1857 года: 33 м. п., 42 ж. п., всего 75 чел.

• Korvetino1860.jpg

  План деревни Корветино. 1860 г.

Согласно «Топографической карте частей Санкт-Петербургской и Выборгской губерний» в 1860 году деревня называлась Корвитило и насчитывала 13 дворов.

КОРВИТИНО — деревня владельческая при колодцах, число дворов — 15, число жителей: 33 м. п., 30 ж. п. (1862 год)

---

КОРВИТИНО — деревня, по земской переписи 1882 года: семей — 20, в них 41 м. п., 43 ж. п., всего 84 чел.

---

КОРВИТИНО — деревня, число хозяйств по земской переписи 1899 года — 18, число жителей: 54 м. п., 46 ж. п., всего 100 чел.;
разряд крестьян: бывшие владельческие; народность: русская — 2 чел., финская — 98 чел.

В XIX — начале XX века деревня административно относилась к Котельской волости 2-го стана Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии.

В деревне Корветино находились священные камни, у которых проводились водские языческие обряды.

С 1917 по 1927 год деревня Корветино входила в состав Корветинского сельсовета Котельской волости Кингисеппского уезда.

С 1927 года, в составе Котельского района.

С 1931 года, в составе Кингисеппского района.

По данным 1933 года деревня Корветино входила в состав Корветинского сельсовета Кингисеппского района, административным центром сельсовета была деревня Каравай.

По данным 1966 года деревня Корветино также находилась в составе Великинского сельсовета.

В 1939 году население деревни Корветино составляло 103 человека.

C 1 августа 1941 года по 31 января 1944 года деревня находилась в оккупации.

С 1954 года, в составе Великинского сельсовета.

В 1958 году население деревни Корветино составляло 55 человек.

По данным 1990 года деревня Корветино входила в состав Котельского сельсовета.

В 1997 году в деревне Корветино проживали 20 человек, в 2002 году — 36 человек (все русские), в 2007 году — 10.

География

Деревня расположена в северо-восточной части района к северу от автодороги М11.

Расстояние до административного центра поселения — 11 км.

Расстояние до ближайшей железнодорожной платформы Кямиши — 7 км.

Демография

<timeline> ImageSize = width:450 height:300 PlotArea = left:30 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:103 ScaleMajor = unit:year increment:25 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1
  from:0 till:80 width:15  text:80 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1848 color:gray1 width:1
  from:0 till:75 width:15  text:75 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1857 color:gray1 width:1
  from:0 till:75 width:15 text:75 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1
  from:0 till:66 width:15 text:66 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1882 color:gray1 width:1
  from:0 till:84 width:15 text:84 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1899 color:gray1 width:1
  from:0 till:100 width:15 text:100 textcolor:red fontsize:8px
bar:1939 color:gray1 width:1
 from:0 till:103 width:15 text:103 textcolor:red fontsize:8px
bar:1958 color:gray1 width:1
 from:0 till:55 width:15 text:55 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:20 width:15  text:20 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1
 from:0 till:36 width:15 text:36 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1
  from:0 till:10 width:15  text:10 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:14 width:15  text:14 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Отрывок, характеризующий Корветино

Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.