Корейская христианская федерация
Корейская христианская федерация[1] (кор. 조선그리스도교연맹?, 朝鮮그리스도教聯盟?</span>) — межденоминационная протестантская церковь в Корейской Народно-Демократической Республике. Относится к объединённым протестантским церквям. Является единственной легально функционирующей протестантской деноминацией в КНДР; деятельность федерации контролируется государством[2].
В русскоязычных СМИ название организации иногда переводится как Корейская федерация христиан, Корейская ассоциация христиан и Корейская христианская ассоциация.
Содержание
История
К 1945 году на территории нынешней КНДР насчитывалось 3 тыс. протестантских общин, членами которых были 250—300 тыс. человек. В Пхеньяне, который именовали «азиатским Иерусалимом», христиане составляли около трети населения[3].
Разделение Кореи на Северную и Южную и религиозные преследования, начатые временным правительством, вынудили значительную часть протестантов бежать на юг. Несмотря на это, на территории Северной Кореи оставались десятки тысяч верующих. Учитывая их влияние и желая поставить протестантов под контроль, северокорейские власти разрешили в 1946 году создать объединённый протестантский союз, названный первоначально «Христианской лигой»[4].
Во главе Христианской лиги (позже — Корейской христианской федерации) стал пастор Кан Рян Ук, который являлся дядей Ким Ир Сена по материнской линии и впоследствии был вице-президентом страны. Кан Рян Ук, прозванный «красный пастор Кан», активно агитировал протестантов поддержать северокорейское правительство.
После Корейской войны власти КНДР начали крупную антирелигиозную кампанию, направленную, в первую очередь, против протестантов. К концу 1950-х годов Корейская христианская федерация была распущена и её деятельность прекращена. В 1960-х годах в Северной Корее не существовало ни одной официально действующей религиозной организации, а сама страна позиционировала себя как первое в мире безрелигиозное государство.
В 1974 году власти КНДР возродили Корейскую христианскую федерацию. Первое время деятельность федерации сводилась к встречам с зарубежными делегациями и подписанию обращений, осуждавших политику США и Южной Кореи. В 1983 году Федерация издаёт ограниченным тиражом Библии на корейском языке и сборник церковных гимнов[5]. В 1985 году Северную Корею посетили сотрудники Национального совета церквей США; по их приглашению в 1986 году представители Корейской христианской федерации прибыли на христианский семинар, организованный Всемирным советом церквей в Глионе, Швейцария[6]. В 1988 году в Пхеньяне была открыта первая протестантская церковь — Погсусская христианская церковь. В 1992 году в столице появился ещё один протестантский приход — Чхильгорская церковь, посвящённая памяти матери Ким Ир Сена, которая была диакониссой пресвитерианской церкви[2]. Первоначально богослужения в церквах носили спорадический характер, однако приблизительно с 1995 года воскресные служения стали регулярными[7].
Современное положение
В середине 1990-х годов Корейская христианская федерация сообщала о 10 тыс. протестантах в стране[8]. В своём докладе Комитету по правам человека ООН в июле 2002 года правительство КНДР сообщило о существовании в стране 12 тыс. протестантов[2]. Согласно данному докладу, Корейской христианской федерации принадлежат 2 протестантских храма, а также 500 домашних центров поклонения. Другие официальные источники сообщают о 25 протестантских священнослужителях. Также в Пхеньяне действует протестантская семинария, которой разрешено набирать от 6 до 9 студентов раз в три года[9]. Председателем Корейской христианской федерации является преп. Кан Ён Соп[10].
По широко распространённому мнению, деятельность Корейской христианской федерации служит пропагандистским целям и жёстко контролируется спецслужбами. Также существует мнение, что богослужения в обоих официальных протестантских приходах являются постановочными спектаклями, задача которых — демонстрировать свободу вероисповедания в стране[11][2]. Некоторые иностранцы, побывавшие на подобных богослужениях, отмечали слабое знакомство прихожан с христианскими доктринами, политическое содержание проповедей и отсутствие на богослужениях детей. Однако другим иностранцам поклонение северокорейских христиан показалось искренним, хотя они и высказывали сомнение в подлинности духовенства. По словам перебежчиков из Северной Кореи, простые граждане страны не могут попасть на богослужение в данные храмы[2].
Посещение протестантских храмов часто входит в программу визита иностранных делегаций. В 1992 и 1994 годах в Погсусской церкви проповедовал известный американский проповедник Билли Грэм; в 2008 году ту же церковь посетил его сын Франклин Грэм[12].
Подпольные протестантские церкви
На протяжении всей истории КНДР в западной прессе циркулировали слухи о существовании в Северной Корее подпольных протестантских церквей, не связанных с Корейской христианской федерацией и не подконтрольных северокорейским спецслужбам. По некоторым данным, в 1970 году в стране насчитывалось 8 тыс. прихожан независимых протестантских общин[9].
В 1990-х годах, во время голода, Северная Корея ослабила пограничный контроль, что позволило тысячам северокорейских граждан перебираться на заработки в Китай. Здесь многие из них получили гуманитарную помощь и приют в многочисленных христианских миссиях; некоторые позже были обращены в христианство и прошли ускоренные миссионерские курсы. В это же время протестантским организациям удалось переправить в Северную Корею Библии и другую христианскую литературу. Эти факторы вызвали значительный рост подпольных христианских церквей. Издание «Операция Мир» насчитало в 2000 году в Северной Корее 350 тыс. прихожан нелегальных протестантских общин[13]. По данным исследовательского центра Pew Research Center число протестантов в КНДР в 2010 году достигло 440 тысяч[14]. Большинство из них в вероучении и богослужебной практике являются пятидесятниками.
Напишите отзыв о статье "Корейская христианская федерация"
Примечания
- ↑ Совет по правам человека. [www.refworld.org.ru/pdfid/4b1e78482.pdf Национальный доклад, представленный в соответствии с пунктом 15А) приложения к резолюции 5/1 Совета по правам человека]. Шестая сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Женева, 30 ноября - 11 декабря 2009 года. УВКБ ООН (27 августа 2009). Проверено 20 сентября 2015.
- ↑ 1 2 3 4 5 Bureau of Democracy, Human Rights, and Labor. [www.state.gov/j/drl/rls/irf/religiousfreedom/index.htm?year=2013&dlid=222139#wrapper Korea, Democratic People's Republic of] (англ.). International Religious Freedom Report for 2013. The Office of Website Management, Bureau of Public Affairs (2013). Проверено 31 июля 2015.
- ↑ Андрей Ланьков. [baznica.info/article/khristianstvo-v-severnoi-koree/ Христианство в Северной Корее]. The Seoul Herald / портал Baznica.Info (19 декабря 2011). Проверено 20 сентября 2015.
- ↑ J. Gordon Melton. Korea, Democratic People’s Republic of (North Korea) // Religions of the World: A Comprehensive Encyclopedia of Beliefs and Practices / J. Gordon Melton, Martin Baumann. — Oxford, England: ABC CLIO, 2002. — P. 754-756. — 1510 p. — ISBN 1-57607-223-1.
- ↑ [www.reformiert-online.net/weltweit/land.php?id=76&lg=de Korea, Democratic People's Republic of - (Asien)] (англ.). reformiert online (2011). Проверено 2 октября 2015.
- ↑ Dwain C. Epps. North Korea // The Encyclopedia of Christianity / Erwin Fahlbusch, Geoffrey William Bromiley. — Wm. B. Eerdmans Publishing, 2003. — Vol. 3 том. — P. 782-785. — 952 p. — ISBN 0-8028-2415-3.
- ↑ Morse Tan. [books.google.md/books?id=LFChCAAAQBAJ&hl= North Korea, International Law and the Dual Crises: Narrative and Constructive Engagement]. — New York: Routledge, 2015. — P. 73. — 314 p. — (Routledge/ECPR Studies in European Political Science). — ISBN 9781134122431.
- ↑ J. Gordon Melton. Korea, Democratic People’s Republic of (North) // Encyclopedia of Protestantism. — New York: Facts On File, Inc., 2005. — С. 328-329. — 628 с. — (Encyclopedia of World Religion). — ISBN 0-8160-5456-8.
- ↑ 1 2 J. Gordon Melton. Korea, Democratic People’s Republic of (North Korea) // Religions of the World, Second Edition A Comprehensive Encyclopedia of Beliefs and Practices / J. Gordon Melton and Martin Baumann. — 2-е. — Santa Barbara, California: ABC CLIO, 2010. — P. 1641-1645. — 3200 p. — ISBN 978-1-59884-203-6.
- ↑ [www.newsru.com/arch/religy/17sep2009/huber.html Немецкий епископ призвал христиан Северной Кореи «повиноваться Богу больше, чем людям»]. NEWSru.com (17 сентября 2009). Проверено 20 сентября 2015.
- ↑ Андрей Ланьков. [lenta.ru/articles/2014/11/18/northernchristians/ Христианское подполье] Последователи Христа сумели создать в КНДР нелегальные общественные структуры. ООО «Лента.Ру» (19 ноября 2014). Проверено 20 сентября 2015.
- ↑ Janet Chismar. [billygraham.org/story/the-graham-family-legacy-in-north-korea/ The Graham Family Legacy in North Korea] (англ.). Billy Graham Evangelistic Association (30 July 2008). Проверено 20 сентября 2015.
- ↑ Patrick Johnstone, Jason Mandryk. Democratic Peoples Republic of Korea // [books.google.md/books/about/Operation_World_2001.html?id=NuQCRAAACAAJ&redir_esc=y Operation World 2001]. — London: Paternoster Publishing, 2001. — P. 385-386. — 798 p. — (Operation World Series). — ISBN 1-8507-8357-8.
- ↑ [features.pewforum.org/global-christianity/population-number.php Global Christianity] (англ.). The Pew Forum on Religion & Public Life (19 December 2011). Проверено 13 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gocow72Q Архивировано из первоисточника 23 мая 2013].
См. также
|
Портал «Корея» |
|---|
Ссылки
- [www.ymcakorea.org/?mid=ecoop&search_target=tag&search_keyword=%EC%A1%B0%EC%84%A0%EA%B7%B8%EB%A6%AC%EC%8A%A4%EB%8F%84%EA%B5%90%EC%97%B0%EB%A7%B9&document_srl=24444 Корейская христианская федерация] (кор.)
Отрывок, характеризующий Корейская христианская федерация
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
