Корейское имя

Корейское имя
Хангыль	이름 / 성명
Ханча	이름 / 姓名
Маккьюн — Райшауэр	irŭm / sŏngmyŏng
Новая романизация	ireum / seongmyeong

Корейское имя состоит из фамилии и следующего после него личного имени.

В большинстве случаев фамилия состоит из одного слога, а имя из двух слогов. Как имя, так и фамилия часто записываются с помощью ханча — китайских иероглифов, отражающих корейское произношение. Ханча более не используются в Северной Корее, а их использование для имён в Южной Корее сокращено до 5038 иероглифов. При использовании европейских языков некоторые корейцы сохраняют традиционный порядок написания, а другие меняют его согласно западной схеме. В Корее женщина, выходя замуж, обычно сохраняет девичью фамилию.

В Корее используется всего около 250 фамилий. Самыми распространёнными из них являются Ким, Ли и Пак. Однако большинство однофамильцев не являются близкими родственниками. Происхождение корейских фамилий тесно связано с корейской историей и географией. Существует множество кланов, каждый из которых связан с определённым местом, как, например, Кимы из Кимхэ. В большинстве случаев каждый клан прослеживает свою родословную до общего предка по мужской линии.

В корейской истории использование имён изменялось. Древние имена на корейском языке встречались во время периода Трёх королевств (57 год до н. э. — 668 год н. э.), однако со временем, по мере принятия китайской письменности, они были вытеснены именами, записываемыми китайскими иероглифами. Во время периодов влияния монголов и маньчжуров правящая элита дополняла свои корейские имена монгольскими и маньчжурскими именами. Кроме того, в первой половине 1940-х годов японские колониальные власти проводили широкую кампанию, в ходе которой корейцы должны были менять свои фамилии и имена на японские.

Обзор

Фамилии

Пять наиболее распространённых фамилий

Хангыль	Ханча	Новая романизация	Система Концевича	Варианты транскрипции
김	金	Gim	Ким	Ким
리 (С) 이 (Юж)	李	Ri (С) I (Юж)	Ли (С) И (Юж)	Ли, Ри, Ни(гай)
박	朴	Bak	Пак	Пак
정	鄭 丁	Jeong	Чон	Чон, Чжон, Тен
최	崔	Choe	Чхве	Чхве, Цой, Чой

По данным Бюро статистики, по результатам переписи 2000г., в Южной Корее насчитывается 284 фамилии. Каждую из фамилий может носить несколько кланов (понгванов), идентифицируемых по географическому принципу. К примеру, наиболее многочисленный клан — это Кимхэ Ким, то есть клан Кимов из города Кимхэ. В конце XX века в Корее насчитывалось более 3 тысяч кланов, самые крупные из которых имели сотни тысяч и миллионы человек, например, Ли из Чонджу и Кёнджу, Пак из Миряна. Как и в других восточноазиатских культурах, женщины Кореи обычно сохраняют свою фамилию после замужества, однако дети получают фамилию отца. Согласно традиции, каждый клан должен публиковать своё генеалогическое древо (чокпо) каждые 30 лет.

На происхождение корейских фамилий оказала большое влияние китайская традиция. Большая часть корейских фамилий состоит из одного иероглифа ханча и, таким образом, из одного слога. Существует около дюжины фамилий, состоящих из двух слогов (самые распространённые из них — это Намгун и Хванпхо), однако они все находятся за пределами первой сотни в списке самых распространённых. Большинство из них использует нетривиальные составные китайские имена. Пять наиболее распространённых фамилий носит более 20 млн человек в Южной Корее. Личных имён в Корее великое множество, и они практически не делятся по половому принципу, то есть могут принадлежать как мужчине, так и женщине.

Имена

Традиционно имена мальчиков определяются именем поколения, эта традиция пришла из Китая. Один или два иероглифа в имени корейца уникальны, а другие — общие для всех членов семьи одного поколения. Поэтому имена двоюродных братьев обычно имеют одинаковый слог (толлимча) на определённом месте. В Северной Корее имена поколений одинаковы для более близких родственников — братьев и сестёр.

Имя состоит из иероглифов ханча, однако записывается обычно на хангыле. В Северной Корее ханча практически не используется, но значения иероглифов остались. К примеру, слог чхоль (кор. 철^?, 鐵^?</span>), использующийся в имени мальчиков, означает «железо». В Южной Корее параграф 37 Закона о семейном реестре (англ. Family Registry Law) требует, чтобы ханча в именах выбиралась из заранее предопределённого списка. Если ханча для имени выбирается не из списка, в семейный реестр оно записывается хангылем. В марте 1991 года Верховный суд Южной Кореи опубликовал Список иероглифов ханча для использования в именах, который позволяет использовать для имён в совокупности 2854 различных иероглифа (и 61 альтернативную форму). В 1994, 1997, 2001 и 2005 годах этот список расширялся, и теперь он состоит из 5038 разрешённых иероглифов.

Несмотря на то, что традиции всё ещё сильны, начиная с конца 1970-х годов некоторые родители дают детям личные имена, которые являются изначально корейскими словами, обычно состоящими из двух слогов. Популярные имена, состоящие из корейских слов, — Ханыль (하늘; «небо»), Арым (아름; «красота»), Киппым (기쁨; «радость») и Исыль (이슬; «чистота», букв. «роса»). Несмотря на тенденцию ухода от традиционной практики, имена людей всё ещё записываются в официальных документах, семейных генеалогиях и т. д. как на хангыле, так и на ханче (если возможно).

Состоят имена обычно из двух слогов, в редких случаях — из одного или трёх, как, к примеру, имена политиков Ким Гу, Ко Куна и Ён Кэсомуна. Корейцы с фамилиями, состоящими из двух слогов, обычно имеют имя, состоящее из одного слога, как, например, у певицы Сомун Так.

Транскрипция

Романизация

В англоговорящих странах три наиболее распространённых фамилии записываются как «Kim» (김), «Lee» или «Rhee» (리, 이) и «Park» (박). Несмотря на официальную романизацию корейского языка, используемую для перевода географических и других названий на латиницу как в Северной, так и в Южной Корее, романизация корейских имён проводится по фонетической транскрипции. То есть фамилия «Ли» может записываться на латинице как «I», «Yi», «Rhee» и «Rhie». В Северной Корее используется произношение 리 (ри), а в Южной — произношение 이 (и). То же касается и нескольких других фамилий.

Кириллизация

Для кириллизации корейского языка в целом и имён в частности наиболее широкое применение находит система Концевича, в которой отдельно оговорены правила и рекомендации для транслитерации корейских имён. На русском языке корейское имя записывается обычно в три (или два) отдельных слова, каждое из которых состоит из одного слога. Первой идёт фамилия, за ней — имя, данное при рождении, например Ли Сын Ман, Ким Дэ Чжун. Несмотря на это, двусложные имена и фамилии Л. Концевич рекомендует писать слитно, например Кан Гамчхан, Ли Гюбо. Традиционно в русскоязычной литературе сохранялось написание корейских имён, исходя из северокорейского варианта, например, Цой вместо Чхве, однако эта традиция сейчас ломается. Впрочем, рекомендуется сохранить написание таких фамилий, как Ли (а не И), Лю (а не Ю), Лим (а не Им).

Среди корейцев, проживающих на территории стран бывшего СССР, часто встречаются фамилии вроде Хегай, Югай, Огай. Это видоизменённые (с помощью добавления суффикса -гай) короткие фамилии Ю (Лю), Хе, О и подобные.

Использование

Использование имён и называние по имени имеют жёсткие правила и ограничения в традиционном корейском обществе. В корейской культуре считается грубым называть человека по личному имени, если это не один из самых близких друзей. Особенно это важно при обращении к более взрослому человеку. Это правило часто является источником трудностей для изучающих корейский язык.

Существует множество слов, позволяющих дополнить настоящее имя человека. Среди взрослых одного социального статуса считается нормой обращаться друг к другу, добавляя к полному имени суффикс сси (씨 氏). Однако невежливо обращаться к человеку только по фамилии, даже используя этот суффикс Если человек, которому адресовано обращение, имеет официальный статус, к нему обычно обращаются по названию этого статуса (к примеру, «менеджер» или «босс»), часто с уважительным суффиксом ним (님). В таких случаях можно добавлять и личное имя, хотя это обычно указывает на то, что тот, кто обращается, имеет более высокий статус.

В корейском обществе распространена текнонимия — обычай называть женатого мужчину (замужнюю женщину) по имени его или её ребёнка. Вполне обычно называть мать по имени её старшего сына, к примеру, «мама Чхоль Су» (철수 엄마). Впрочем текнонимия может иметь своими объектами любого из родителей и любого из детей в семье, в зависимости от контекста.

Среди детей и близких друзей называние друг друга по имени не является неуважительным. Часто также используются прозвища.

История

Корейские имена с течением времени изменялись. При этом следует понимать, что имена записывались иероглифическим письмом и доподлинное из звучание до того, как их стали иногда записывать хангылем в 16 веке, неизвестно, так как для нет единой фонетической теории общепринятой всеми историками по поводу развития фонетического ряда транскрипции ханчча в исторической перспективе. Первые имена, появившиеся в хрониках, относятся к периоду ранних Трёх королевств, тогда на Корейском полуострове было сильно влияние китайской культуры, так как Китай со временем стал доминирующей силой в регионе. Изменения продолжались во время следующих периодов корейской истории — государства Объединённое Силла, династий Корё и Чосон. Для аристократии ранга янбанов использовалась сложная система альтернативных имён, родившаяся в эпоху Чосон. Эта система, включая придворные имена, посмертные имена, имена при рождении и писательские псевдонимы, выросла из конфуцианской традиции. Система придворных имён основывается на Книге церемоний, одной из пяти ключевых книг конфуцианства. Эта система впервые проникла в Корею во время Трёх государств, однако о весьма немногих аристократах того времени известно, что они носили придворное имя (среди них был, например, Соль Чхон 설총 薛聰). Эта традиция широко распространилась только при поздней династии Корё, когда влияние конфуцианства в стране начало серьёзно усиливаться.

Согласно хронике «Самгук саги», первые фамилии были дарованы народу ванами. В частности, в 33 году н. э. ван Юри дал шести вельможам государства имена Ли (이), Пэ (배), Чхве (최), Чон (정), Сон (손) и Соль (설). Однако эта теория не находит широкого распространения среди современных историков, которые считают, что китаизированные имена вошли в обиход спустя примерно пятьсот лет после событий, описанных в «Самгук саги».

Древнекорейские имена

До распространения системы имён в китайском стиле у корейцев была своя система имён. За исключением аристократии, большинство корейцев в древности не имело фамилий. Личные имена состояли иногда из трёх слогов, например, Мисахын (미사흔; 未斯欣) или Садахам (사다함; 斯多含). Под влиянием китайской культуры в первом тысячелетии нашей эры среди корейцев получили распространение и фамилии. Вначале они появились у ванов, затем распространились среди аристократии и наконец дошли до простого народа, однако случилось это довольно поздно — вплоть до XIX века большинство простолюдинов не имело фамилий.

В древнекорейских государствах Когурё и Пэкче часто встречались некитайские фамилии, которые часто состояли из двух слогов, причём считается, что большинство из них были топонимами. Согласно японским летописям, некоторые иероглифы, использовавшиеся для записи фамилий, произносились не по-китайски, а по-корейски. Например, воевода из Когурё Ён Кэсомун (연개소문; 淵蓋蘇文) в японской хронике «Нихон сёки» упоминается под именем Ири Касуми (伊梨柯須弥). Слово «ири», возможно, имело в когурёском языке значение «фонтан».

Монгольское влияние

Во время короткого периода монгольской оккупации в эпоху династии Корё корейские ваны и аристократия имели как монгольские, так и сино-корейские имена. Например, у вана Конмина было монгольское имя Баян Тэмур и сино-корейское Ван Ги (王祺) (позднее Ван Чжон, 王顓).

Японское влияние

Во время японского колониального правления Кореи (1910—1945) корейцев вынуждали принимать японские имена. В 1939 году, в рамках политики культурной ассимиляции (яп. 同化政策 до:ка сэйсаку), проводимой генерал-губернатором Кореи Дзиро Минами, был издан Указ № 20 (известный как «Указ об именах», 창씨개명), принятый в качестве закона в апреле 1940 года. Он разрешал (на практике заставлял) корейцев принимать японские фамилии и имена. Хотя принуждение было официально запрещено японским колониальным правительством, на местах чиновники заставляли корейцев силой японизировать свои имена, в результате к 1944 году около 84 % населения Кореи имело японские фамилии. Однако, многие корейцы, близкие к правящей элите (среди них наиболее известен Хон Са Ик, генерал Императорской армии Японии), выстояли под этим давлением и сохранили свои национальные имена.

После освобождения Кореи 23 октября 1946 года американским военным командованием в Корее был издан Приказ о восстановлении имён (조선 성명 복구령; 朝鮮姓名復舊令), позволяющий всем корейцам к югу от 38-й параллели вернуть свои национальные имена.

См. также

• Храмовое имя
• Имя при рождении

Литература

• 자 (Ча, придворное имя) // 새國史事典 (Сэ кукса саджŏн, Энциклопедия корейской истории / Lee, Hong-jik (이홍직). — Seoul: Kyohaksa, 1983. — P. 117, 1134. — ISBN ISBN 89-09-00506-8.
• Lee, Ki-baek. A new history of Korea (rev. ed., tr. by Edward W. Wagner and Edward J. Shultz. — Seoul: Ilchokak, 1984. — ISBN ISBN 89-337-0204-0.
• Nahm, Andrew C. Korea: Tradition and Transformation — A History of the Korean People. — Elizabeth, NJ: Hollym International, 1988. — ISBN ISBN 0-930878-56-6.
• The Northern Forum (2006), [www.northernforum.org/servlet/download?id=2014 The Northern Forum Protocol Manual.] Проверено 23 августа 2006.
• Ri Ui-do (리의도). 올바른 우리말 사용법 (Ольбарын урималь саёнъбŏп, Говорите по-корейски правильно). — 2005. — ISBN ISBN 89-5913-118-0.
• U.S. Library of Congress. [countrystudies.us/south-korea/7.htm Korea Under Japanese Rule] & [countrystudies.us/south-korea/38.htm Traditional Family Life] Country Studies/Area Handbook Series. Проверено 10 августа 2006.
• Yonhap News. Korea Annual 2004. — Seoul: Author, 2004. — ISBN ISBN 89-7433-070-9.

Ссылки

Прослушать статью (в 2 частях) Часть 1, Часть 2 Эти звуковые файлы были созданы в рамках проекта: «Аудиостатьи», на основе версии этой статьи от 9 ноября 2008 года г., и не отражают правки, сделанные после этой даты. см. также другие аудиостатьи

• [world.lib.ru/k/kim_o_i/a64.shtml Ланьков Андрей. Корейские фамилии и имена]
• [web.archive.org/web/20070202092318/vestnik.tripod.com/russification/index.html Как писать по-русски корейские имена?]
• [lankov.oriental.ru/d44.shtml Ланьков Андрей. Как зовут корейцев?]
• [familii.info/georaphy/korea.html Корейские имена и фамилии]
• [www.arirang.ru/bons/bons.htm Корейские боны (пои). Из кн. Корейские обычаи и традиции / Сост. ЦОЙ Ен Гын, ЯН Вон Сик. Алматы, 2007]

Отрывок, характеризующий Корейское имя

Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.