Корени (Гродненская область)

Деревня Корени́ белор. Карані́ Страна БелоруссияБелоруссия Регион ГродненскаяГродненская область Район Сморгонский Сельсовет Коренёвский Координаты 54°30′14″ с. ш. 26°22′08″ в. д.54.5039444° с. ш. 26.3690139° в. д. / 54.5039444; 26.3690139    Председатель сельсовета Подлещук Валентина Антоновна Первое упоминание XVII век Площадь 0,7560 км² Высота над уровнем моря|Высота НУМ 155—160 м Население 220 человек (2004) Конфессиональный состав католики, православные Телефонный код +375 1592 Почтовый индекс 231044 Показать/скрыть карты

Корени́ (белор. Карані́, польск. Korzenie) — деревня в Белоруссии, центр сельсовета Сморгонского района Гродненской области. Расположена на северо-западной окраине города Сморгонь, деревню пересекает проспект Индустриальный, связывающий город со Сморгонским агрегатным заводом. Рядом с деревней микрорайон «Корени». Площадь занимаемой территории составляет 0,7560 км², протяжённость границ 9390 м.

Поселение известно с начала XVII века как село либо деревня в составе имения Сморгонь Ошмянского повета Виленского воеводства, сначала собственность Зеновичей, а с 1628 года — Радзивиллов. В инвентаре имения Сморгонь 1621 года село упоминается под названием Коренье. В то время в нём было около 20 домовладельцев, к селу приписано 27 волок пашни. Согласно хозяйственного описания имения Сморгонь 1689 года, поселение являлось уже деревней в которой на тех же 27 волоках насчитывалось всего 5 дымов. С 1795 года в составе Сморгонской волости Ошмянского повета Виленской губернии. В начале XX века около 200 жителей, 343 десятина земли. С 12 октября 1940 года центр сельсовета Сморгонского района. В 1971 году 79 дворов, 229 жителей.

По состоянию на 1 января 2004 года в деревне 97 дворов, 220 жителей. В деревне функционирует фельдшерско-акушерский пункт. Памятник землякам, погибшим в годы Великой Отечественной войны.

Литература

Дулеба Г.І. З гісторыі населеных пунктаў // Памяць: Гісторыка-дакументальная хроніка Смаргонскага раёна : Рэд. кал.: Г.П. Пашкоў (гал. рэд.) і інш. — Мінск: БелЭн, 2004.

Отрывок, характеризующий Корени (Гродненская область)

Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.