Корени (Гомельская область)

Деревня Корени белор. Карані Страна БелоруссияБелоруссия Область ГомельскаяГомельская область|Гомельская Район Светлогорский Сельсовет Давыдовский Координаты 52°27′20″ с. ш. 29°25′26″ в. д.52.45556° с. ш. 29.42389° в. д. / 52.45556; 29.42389    Первое упоминание XVIII век Население 525 человек (2004) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +375 2342

Корени (белор. Карані) — деревня в Давыдовском сельсовете Светлогорского района Гомельской области Беларуси.

География

Расположение

В 30 км на юго-запад от Светлогорска, 10 км от железнодорожной станции Останковичи (на линии Жлобин — Калинковичи), 143 км от Гомеля.

Гидрография

На реке Ипа (приток реки Тремля), на западе мелиоративные каналы.

Транспортная сеть

Транспортные связи по просёлочной, затем автомобильной дороге Калинковичи — Бобруйск. Планировка состоит из длинной прямолинейной улицы, ориентированной с юго-запада на северо-восток, застройка двусторонняя, преимущественно деревянная. В 1990-91 годах построен 171 кирпичный, коттеджного типа, дом, в которых разместились переселенцы из мест, зарязнённых радиацией после катастрофы на Чернобыльской АЭС, преимущественно из Кормянского района.

История

Согласно письменным источникам известна с XVIII века как селение в Мозырском повете Минского воеводства Великого княжества Литовского. В 1737 году в составе поместья Липов во владении Горватов.

После 2-го раздела Речи Посполитой (1793 год) в составе Российской империи. Через деревню проходил тракт из Рогачёва на Волынь, имелась почтовая станция (8 эпипажей). В 1879 году обозначена в числе селений Липовского церковного прихода. Согласно переписи 1897 года действовали церковь, часовня, школа грамоты, хлебозапасный магазин, магазин. Рядом находились одноимённые посёлок и фольварк. В 1908 году в Карповичской волости Речицкого уезда Минской губернии. Действовала трёхклассная церковно-приходская школа (размещалась в наёмном крестьянском доме). До 1917 года находились две мельницы и кузницы.

С 20 августа 1924 года до 5 октября 1926 года центр Кореневского сельсовета Озаричского района Мозырского округа. Действовала начальная школа, в которой в 1935 году обучались 97 детей. В 1930 году организован колхоз «День урожая», работала ветряная мельница.

В 1925 году была разрушена помещичья усадьба. В 1934 году закрыта церковь. В 1940 году было построено новое здание для 4-классной школы. Во время Великой отечественной войны здание сгорело. В 1930-е годы 7 жителей были репрессированы. Во время Великой Отечественной войны в боях около деревни погибли 649 советских солдат, в их числе Герои Советского Союза К. Л. Камынин и А. И. Ершов (похоронены в братской могиле на северной окраине). В 1942—1943 году около Кореней базировался партизанский отряд «За Родину» 101-й партизанской бригады. 23 жителя Кореней погибли от взрывов мин и снарядов после освобождения деревни. В 1949 году пробуренная изыскательская скважина подтвердила наличие нефти в этих местах. Расположены начальная школа, библиотека, фельдшерско-акушерский пункт, Дом культуры, отделение связи.

В 1955 году было построены здания начальной школы и клуба, проведено радио, в 1964 году открылась библиотека, фонд которой составил более тысячи книг. В 1965 году построена водонапорная башня, а в 1968 году — баня. В 1969 году построено новое кирпичное здание 8-летней школы. В 1975 году открыта почта, до этого почту носили со станции Останковичи. В 1989 году проложен водопровод, в этом же году закончилось строительство дороги Горки — Корени.

В 1990 году началось строительство домов для переселенцев из Чернобыльской зоны. Построено 173 дома. В деревне 12 улиц.

В 2009 году открыт новый комплекс, который включает в себя продуктовый и хозяйственный магазины, почту, бар, аптеку, Дом культуры.

Население

Численность

• 2012 год 1 января - 539 жителей

Динамика

• 1834 год — 197 жителей.
• 1850 год — 42 двора.
• 1885 год — 267 жителей.
• 1897 год — 420 жителей; в посёлке 7 дворов, 40 жителей (согласно переписи).
• 1908 год — 93 двора, 455 жителей.
• 1959 год — 476 жителей (согласно переписи).
• 2004 год — 216 хозяйств, 525 жителей.

Известные уроженцы

• В. С. Жудро (1917—1942) — один из руководителей Минского подполья во время Великой Отечественной войны. Его имя носит улица в Минске.

См. также

• Городские посёлки Белоруссии
• Города Белоруссии

Литература

• Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.2, кн.2. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2005. 520с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0330-6 ISBN 985-11-0302-0
• Памяць. Кн. 2. Светлагорск. Светлагорскі район / П. П. Рабянок; Рэдкалегія: У.Дз. Бурачонак і інш. — Мн. : "Выдавецтва «Беларусь», 2003 г.,750 с.: іл. Тыраж 3000 экз. ISBN 985-01-0255-1

Отрывок, характеризующий Корени (Гомельская область)

Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.