Корея

Корея
южн. кор. 대한, 한국
сев. кор. 조선

Флаг Южной Кореи      Флаг Северной Кореи
История
Разделение Кореи	1945 год
Образование Южной Кореи	15 августа 1948
Образование Северной Кореи	9 сентября 1948
Суверенные государства	Республика Корея Республика Корея КНДР КНДР
Географическое описание
Столица	Сеул Пхеньян
Крупнейшие города	Сеул, Пхеньян
Официальный язык	корейский язык
Лидеры — Президент Республики Корея — Высший руководитель КНДР	Пак Кын Хе Ким Чен Ын
Территория — Всего — % водной поверхн.	219 140 км² 2.8
Население —Оценка (2013) —Плотность	74 000 000 чел. 328,49 чел./км²
Валюта	Вона (₩) (Ю/С)
Часовые пояса	Корейское стандартное время (UTC+9) Пхеньянское время (UTC+8.5)
Телефонный код	+82 (Республика Корея) +850 (КНДР)
Код ISO	KR/KP

Эта статья — о географическом объекте. О Северной Корее см. Корейская Народно-Демократическая Республика; о Южной Корее см. Республика Корея.

Коре́я — географическая территория (страна), включающая Корейский полуостров и прилегающие острова и объединённая общим культурно-историческим наследием. В прошлом единое государство. На севере имеет сухопутную границу с КНР и Россией. К востоку от Кореи находятся Японские острова.

В 1945 году после поражения Японии во Второй мировой войне территория Кореи, в то время входившей в состав Японии, была разграничена на две зоны военной ответственности: советскую — к северу от параллели 38° с. ш. и американскую — к югу от неё. Впоследствии, в 1948 году, на территории этих зон возникли два государства: Республика Корея на юге и Корейская Народно-Демократическая Республика на севере.

Территория Кореи — 220,8 тыс. км². Суммарное население обоих корейских государств превышает 70 млн человек, 99 % населения корейцы. Верующие в основном буддисты и христиане.

Названия страны

В настоящее время в Северной Корее принято название Чосон (кор. 조선^?, 朝鮮^?</span>), а в Южной — Хангук (한국; 韓國) или Тэхан (대한; 大韓). Выдвигались предложения использовать название Корё (고려; 高麗) для будущей объединённой Кореи. Корё — это название государства на Корейском полуострове, существовавшего в 918—1392 гг. От него происходит европейское название Кореи. Корё также является самоназванием этнических корейцев стран бывшего Советского Союза.

История

Человек разумный появился на Корейском полуострове приблизительно 40 000—25 000 лет назад, в период позднего палеолита. Однако эти древние люди не являлись непосредственными предками современных корейцев. Корейский этнос сложился в результате миграций народов на полуостров — главным образом с севера. Эти миграции начались в эпоху неолита (шестое — первое тысячелетия до нашей эры) и продолжались до конца первого тысячелетия нашей эры.

Национальная мифология в современной Корее возводит начало корейской истории к 2333 год до н. э., когда, согласно легенде, Тангун, сын небожителя и медведицы, обратившейся в женщину, основал первое государство Чосон, названное впоследствии Древним Чосоном, чтобы отличать его от более позднего государства Чосон (1392—1910 гг. нашей эры).

Официальная корейская историография также ведёт отсчёт политической истории Кореи от Древнего Чосона, хотя вопросы об этнокультурной принадлежности этого государства, времени формирования его государственности и даже местонахождении вызывают споры (по одной из теорий оно находилось вне пределов Кореи). В 108 году до нашей эры Древний Чосон был захвачен войсками китайской династии Хань и прекратил своё существование.

В первой половине первого тысячелетия нашей эры в Корее сложились три государства — Силла, Пэкче и Когурё. Во второй половине VII века Силла в союзе с китайской династией Тан разгромило Пэкче и Когурё, а затем после войны с Тан объединило под своим контролем около двух третей Корейского полуострова — территорию к югу от реки Тэдонган. Так сложилось государство Объединённое Силла.

Официальная корейская историография включает в историю Кореи и государство Пархэ, существовавшее в 698—926 гг. нашей эры и занимавшее часть территории Корейского полуострова, современного российского Приморья и Маньчжурии.

В конце X века после распада Объединённого Силла образовалось государство Корё, границы которого практически совпадали с границами нынешней Кореи. В 1392 году на смену Корё пришло государство Чосон.

В XVI—XIX веках Корея проводила политику самоизоляции.

После русско-японской войны 1904—05 гг. Япония установила протекторат над Кореей, а в 1910 году присоединила её. С 1910 по 1945 годы Корея входила в состав Японской Империи. После поражения Японии во Второй мировой войне северная часть Кореи была в зоне военной ответственности Советского Союза, а южная — Соединённых Штатов.

В 1948 году были созданы два государства — Республика Корея на юге и КНДР на севере. Корейская война 1950—1953 гг. закрепила раскол страны. Тем не менее оба корейских государства убеждены в неизбежности объединения в будущем.

См. также

• Корейская Народно-Демократическая Республика (Северная Корея)
• Республика Корея (Южная Корея)
• Корейцы
• Объединение Кореи

Литература

• Курбанов С. О. Курс лекций по истории Кореи: с древности до конца ХХ в. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2002. — ISBN 5-288-03016-2.
• Курбанов С. О. История Кореи с древности до начала XXI века. — СПб.: Изд-во С.-Петерб ун-та, 2009. — ISBN 978-5-288-04852-4.
• Joe, W.J. & Choe, H.A. Traditional Korea: A Cultural History, Seoul: Hollym, 1997.
• Lee Ki-baik. A New History of Korea. Cambridge: Harvard UP, 1984.

Ссылки

• [lankov.oriental.ru/page_5.shtml Андрей Ланьков «Хаотические заметки корееведа о Корее»]
• [www.all-on-korea.narod.ru/ Сайт С. О. Курбанова «О Корее»]
• [posmotre.li/Страна_утренней_свежести Страна утренней свежести — Posmotre.li]

Отрывок, характеризующий Корея

За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.