Корженко, Павел Евсеевич

Корженко Павел Евсеевич
Дата рождения	1911(1911)
Место рождения	село Просяное, Российская империя (ныне Нововодолажский район, Харьковская область Украины)
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Медали

Павел Евсеевич Корженко (1911—?) — советский военный деятель, генерал-лейтенант.

Биография

Родился в 1911 году в селе Просяное Российской империи, ныне Харьковской области Украины, в крестьянской семье.

Учился в вечерней школе, затем работал в портняжной мастерской. В 1929 году стал работать на Харьковском паровозостроительном заводе.

В 1930 году Корженко был призван в РККА и начал службу начал в пограничной школе Каменец-Подольска. В 1932 году стал заместителем начальника заставы по политчасти, через год — политруком школы по подготовке служебно-разыскных собак, затем — начальником заставы. В 1933 году был начальником штаба комендатуры 19-го погранотряда, затем — комендантом в 82-м и 93-м отрядах. В апреле 1941 года Павел Евсеевич поступил в Высшую пограничную школу.

Участник Великой Отечественной войны. В марте 1942 года был назначен командиром 728-го полка 175-й стрелковой дивизии. В 1944 году стал командиром 2-го погранполка 1-го Украинского фронта. После окончания войны, в 1947 году П. Е. Корженко был переведен в Киев командиром Новороссийского полка внутренних войск. Затем назначен заместителем командира ОМСДОНа. По окончании Военной академии им. М. В. Фрунзе (заочно) в 1956—1965 годах, в звании генерал-майора, — командир дивизии им. Ф. Э. Дзержинского. В 1965–1973 годах — заместитель начальника управления внутренних войск внутренней и конвойной охраны Министерства охраны общественного порядка РСФСР (с ноября 1968 года — МВД СССР) по тылу.

Генерал-лейтенант в отставке. Сведений о дальнейшей жизни не имеется.

Награды

• Награждён многими наградами, среди которых документально известен Орден Отечественной войны 1-й степени (1948, за борьбу с националистическим подпольем на Западной Украине).

Отрывок, характеризующий Корженко, Павел Евсеевич

«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.