Корж, Василий Захарович

Василий Захарович Корж
Прозвище	Комаров
Дата рождения	1 января 1899(1899-01-01)
Место рождения	д. Хоростово, ныне Солигорский район Минской области, Белоруссия
Дата смерти	5 мая 1967(1967-05-05) (68 лет)
Место смерти	Минск
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Партизанское движение
Годы службы	1921—1946
Звание
Командовал	Партизанский отряд Комарова, позже переросший в соединение
Сражения/войны	отряд Коржа провёл 1119 дней в тылу врага
Награды и премии
Связи	друг маршала Жукова, друг И. Г. Старинова, друг С. А. Ваупшасова
В отставке	Председатель колхоза

Василий Захарович Корж (1 января (13 января) 1899 — 5 мая 1967) — Герой Советского Союза (с 15.08.1944). Командир партизанского отряда, генерал-майор. После войны — председатель колхоза.

Биография

Родился в деревне Хоростово ныне Солигорского района, Белоруссии.

В 1921 году в составе партизанского отряда Кирилла Орловского принимал участие в боях на территории Западной Белоруссии с белогвардейскими антисоветскими отрядами генерала Булак-Балаховича и лидера эсеров Бориса Савинкова.

В 1931—1936 годах — в органах ГПУ — НКВД БССР. В 1931 году после окончания спецкурсов ОГПУ Корж стал руководителем партизанского направления. В целях конспирации он считался инструктором Осоавиахима, но в его ведении находились 6 пограничных районов.

Из автобиографии Коржа: «…С мая 1926 года по ноябрь 1929-го, будучи на должности председателя колхоза, я одновременно состоял на спецучете и вёл большую специальную подготовительную работу, каждый год проходил военную спецподготовку… С 15 мая 1931 года меня отозвали на постоянную работу в НКВД по специальной работе».

С ноября 1936-го по декабрь 1937-го по линии НКВД воевал в Испании против франкистов, был командиром партизанского отряда. За проявленное мужество был награждён орденами Красного Знамени и Красной Звезды.

В 1938 году был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Польши. Больше месяца провёл в Минской тюрьме НКВД, но признания в шпионаже не подписал.

Во время войны, создал на Пинщине партизанский отряд под псевдонимом Комаров. 28 июня 1941 года партизанами отряда Комарова была устроена засада на лёгкие танки, движущиеся по дороге Пинск — Логишин. Метким броском гранат была подбита головная машина. Этот бой партизан-«комаровцев» (в котором они не потеряли ни одного бойца), считается самым первым в истории партизанского движения всего бывшего СССР.

Внешние изображения
	[visualrian.ru/images/item/61993 На боевую операцию. В.З. Корж].

Зимой 1942 года партизаны под командованием Коржа совершили санный рейд по тылам немцев, разгромив при этом десятки фашистских гарнизонов. Партизаны Коржа провели в тылу врага целых 1119 дней. Под его руководством партизаны уничтожили более 26 тысяч фашистов, разгромили 60 немецких гарнизонов, 5 железнодорожных станций, пустили под откос 468 эшелонов с живой силой и военной техникой врага, разрушили 519 км телефонно-телеграфных линий.

Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 16 сентября 1943 года № 1000 В. З. Коржу было присвоено воинское звание «генерал-майор».

Его младшая дочь, Зинаида, также воевала. Награждена орденами и медалями. Председатель Общества женщин-участниц Великой Отечественной войны.

В 1946 году окончил Военную академию Генерального штаба и в том же году был уволен в запас. В 1949—1953 годах работал заместителем министра лесного хозяйства Белорусской ССР, а затем до самой смерти — председателем колхоза «Партизанский край».

После войны В. З. Корж мечтал издать книгу своих воспоминаний, в которых, будучи правдолюбом, дал нелицеприятные характеристики некоторых руководителей республики, из-за чего цензоры вычёркивали целые страницы. При его жизни эти мемуары так и не увидели свет. Его дочь Зинаида передала летом 2008 года эти мемуары в Национальный архив Беларуси.

До конца жизни дружил с маршалом Жуковым, с которым познакомился ещё в Слуцке, где Жуков служил до войны. Они вместе ездили охотиться на уток в глухие болота, и Жуков часто оставался ночевать у его родителей после охоты. Корж не раз приезжал после войны в Москву, в гости к уже опальному Жукову.

Награды

• Награждён Звездой Героя Советского Союза,
• 2 ордена Ленина, 2 ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медали.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3391 Корж, Василий Захарович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.warmuseum.by/copy_news_1155/events/~group=~year=2008~page=1~id=378 Василий Захарович Корж] на сайте Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны.

Литература

Людмила Селицкая, Вячеслав Селеменев. [www.kp.by/daily/24458.3/619816/ Цензоры не выпустили мемуары легендарного партизана Коржа] // Комсомольская правда : газета. — Мн.: ЗАО ИД «Комсомольская правда», 2010-03-18. — С. 6.

Отрывок, характеризующий Корж, Василий Захарович

[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.