Корзун, Павел Петрович

Павел Петрович Корзун
Дата рождения	15 августа 1892(1892-08-15)
Место рождения	село Клешево, Минская губерния, Российская империя
Дата смерти	16 сентября 1943(1943-09-16) (51 год)
Место смерти	район г. Гадяч, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	кавалерия, пехота
Годы службы	1918—1943
Звание
Командовал	219-я мотострелковая дивизия 8-й кавалерийский корпус 3-я армия 47-я армия
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Павел Петрович Корзун (15 августа 1892 — 16 сентября 1943) — советский военачальник, в годы Великой Отечественной войны командовал 219-й мотострелковой дивизией, 8-м кавалерийским корпусом, 3-й и 47-й армиями, генерал-лейтенант.

Биография

Павел Петрович Корзун родился 15 августа 1892 года в селе Клешево, ныне Минской области. Белорус.

В Русской императорской армии с 1913 года, младший унтер-офицер.

В Красной Армии с 1918 года. Во время Гражданской войны командовал кавалерийским эскадроном, затем полком и участвовал в боях в Фергане, Бухаре, против басмачей в Таджикистане. По окончанию боевых действий продолжал командовать кавалерийским полком. В 1920 году окончил Объединённую кавалерийскую школу, в 1924 году — Военную кавалерийскую школу. С 1932 по 1934 год помощник инспектора кавалерии РККА. В 1936 году окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе. С 1937 года помощник командира, затем командир кавалерийской дивизии. С 1939 года старший преподаватель общей тактики Военной академии имени М. В. Фрунзе.

С началом Великой Отечественной войны назначен командиром 219-й мотострелковой дивизии. В составе 25-го механизированного корпуса дивизия участвовала в боевых действиях в районе г. Пропойск. За мужество и героизм, проявленный в боях награждён орденом Красного Знамени. В наградном листе указано:

В боях с 18 по 21 июля 1941 года проявил исключительное бесстрашие, выдержку и большую напористость. Несмотря на жесточайший ружейно-пулемётный, артиллерийский и миномётный огонь противника занимавшего Пропойск, тов. Корзун лично возглавлял батальон, который занял южную окраину города…

Приказом Командующего Центральным фронтом генерал-лейтенанта Ефремова М. Г. от 19 августа 1941 года генерал-майор Корзун был отстранён от командования 219 мсд «за невыполнение Вами 18.08.1941 приказа Военного Совета фронта. Немедленно сдайте командование дивизией генерал-майору Скугареву и самому прибыть в штаб фронта».

Из боевого донесения Командующего 21 армией генерал-майора Гордова, 06.40 20.08.1941г : «…Лично тов. КОРЗУН вёл себя исключительно храбро. Будучи утром раненым, оставался в строю и руководил боем до темноты. С наступлением темноты был второй раз ранен и сейчас эвакуирован. Назначенный на его место ЛУНЕВ получил тяжёлую контузию. На хозяйство КОРЗУНА назначен КОНОВАЛОВ».

С октября 1941 года заместитель по тылу командующего 38-й армией. В январе 1942 года назначен командиром 8-го кавалерийского корпуса. В этой должности руководил войсками в Битве под Москвой и в оборонительных боях под Воронежем весной 1942 года. С мая по июль 1943 года командующий 3-й армией, которая оборонялась по р. Зуша восточнее Орла.

В начале августа П. П. Корзун назначен командующим 47-й армией. В ходе Белгородско-Харьковской наступательной операции армия под его командованием сыграла важную роль в отражении немецких контрударов в районе Ахтырки.

16 сентября 1943 года в ходе боёв за освобождение Левобережной Украины генерал-лейтенант Корзун погиб при взрыве мины в селе Березовая Лука Полтавской области. Похоронен в городском парке города Гадяч.

Бывший начальник политотдела 47-й армии Калашник М. X. вспоминал:

Павел Петрович Корзун был одним из тех военачальников, в характере которых отлично уживаются высокая требовательность и душевная любовь к людям. Осуществляя руководство боевыми действиями войск, командующий заботился прежде всего о том, чтобы каждая победа была одержана по возможности малой кровью.

Награды

• 2 ордена Красного Знамени
• орден «Бухарской Красной Звезды и полумесяца» 2-й степени
• медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь / Под общей ред. М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2005. — С. 101—102. — ISBN 5-86090-113-5.

Отрывок, характеризующий Корзун, Павел Петрович

– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.