Корин, Алексей Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Корин, Алексей Михайлович
автопортрет
Род деятельности:

художник-передвижник

Дата рождения:

16 марта 1865(1865-03-16)

Место рождения:

село Палех,
Вязниковский уезд,
Владимирская губерния,
Российская империя

Гражданство:

Россия

Подданство:

Россия

Дата смерти:

13 февраля 1923(1923-02-13) (57 лет)

Место смерти:

деревня Марьино Тверская губерния, СССР

Отец:

Михаил Николаевич Корин

Мать:

Матрёна Матвеевна Корина

Супруга:

Серафима Сергеевна Корина (урожд. Аммосова)

Дети:

сыновья:Захарий, Сергей, Виталий, Николай, Борис, дочери: Мария, Татьяна, Александра, Наталия

Разное:

Член ТПХВ

Алексе́й Миха́йлович Ко́рин (16 марта 1865 г. Палех — 13 февраля 1923 г. деревня Марьино Тверской губернии ) — русский художник, член Товарищества Передвижных Художественных выставок, профессор Московского Училища живописи, ваяния и зодчества.





Биография

Родился в семье палехских крестьян-иконописцев. Дед Николай Илларионович Корин владел мастерской иконописи и был известным мастером палехской миниатюры. Отец художника не поощрял занятий сына живописью. По началу Алексей Корин брал уроки у своего дяди, Д. Н. Корина, отца известных впоследствии живописцев Михаила, Александра и Павла Кориных. В 1875—1876 годах проходил обучение в школе при иконописных мастерских Троице-Сергиевой лавры (Сергиев Посад). В 1876—1877 вопреки воле отца обучался в Москве в иконописной мастерской Шокорева (Шоколова). В 1884 году поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, которое окончил в 1889 году. Его учителями были известные педагоги: братья Сорокины, Перов В. Г. Прянишников И. М., Маковский В. Е. и Поленов В. Д.[1] В 1889 за картину «После обедни» Алексей Корин был награждён большой серебряной медалью и получил звание классного художника. В этом же году с группой художников, среди которых был и Левитан И. И., выезжал на пленэр на Волгу, в город Плёс[2]. В последующие годы часто жил и работал в Плёсе, многократно увековечивая его в своих произведениях.

С 1885 принимал участие в выставках художественного кружка «Среда», Московского общества любителей художеств. В 1890 был удостоен второй премии МОЛХ, в 1891 и 1892 — первых премий за портреты. В 1891 году впервые участвовал в выставке художников-передвижников. В 1892 году была написана картина «Больной художник», получившая высокую оценку таких мастеров как Репин И. Е. и Стасов В. В. В 1892 Третьяков П. М. приобретает для своей коллекции картину «Больной художник». С 1895 являлся членом ТПХВ, занимался организацией выставок Товарищества в Москве (1900 и 1902).

С 1900 жил в Москве, летние месяцы проводил в деревне Марьино под Клином в Тверской губернии. В 1894—1917 преподавал в МУЖВЗ, в начале 1900-х — в Центральном Строгановском училище технического рисования. Участвовал в организации художественного отдела Тобольского музея (1900), Вятского художественно-исторического музея (1910). В 1911—1912 выполнил роспись собора — памятника Александру Невскому в Софии, реставрировал иконопись и фрески Троице-Сергиевой лавры. В 1911 экспонировал свои произведения на Всемирной выставке в Риме.

Персонажи бытовых картин художника — реальные люди из его окружения. Это дед Корина Николай Илларионович в картине «За чайком», его теща Александра Флегонтовна Аммосова (урожд. Воскресенская, сестра архитекторов С. Ф. Воскресенского и Ф. Ф. Воскресенского) в картине «Опять провалился», также близкие и знакомые художнику люди изображены на картинах «Перед уходом в гимназию», «У открытого окна» и многих других.

После Октябрьской революции 1917 года окончательно поселился в деревне Марьино, где у него была своя мастерская. Участвовал во 2-й Государственной выставке картин 1918—1919 в Москве и 3-й Государственной выставке картин в Рязани. После тяжёлой болезни, в 1923 году скончался в деревне Марьино, где и похоронен. Произведения художника находятся во многих музейных собраниях, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, Плесском музее-заповеднике и других.

Звания

1892 — «определен правительственным Сенатом и утвержден в звании личного почетного гражданина (дворянин) за № 1616»

Награды
Премии
  • 1890 — вторая премия МОЛХ, 1891 и 1892 — первые премии МОЛХ

Выставки

  • 1891-1900, 1902-1908,1910,1912-1914, 1916-1917, 1922— выставки Товарищества передвижных художественных выставок.
  • 1900 — Всемирная выставка в Париже.
  • 1903 и 1913 — I и II выставки этюдов, эскизов, рисунков.
  • 1911 — Всемирная выставка в Риме.
  • 1918 — 2-я Государственная выставка картин в Москве.
  • 1919 — 3-я государственная выставка картин в Рязани.
  • 1923 — Мемориальная выставка произведений Корина А. М. в Москве.
  • 1936 — Ретроспективная выставка творчества Корина А. М. в Палехе.
  • 1936 — Ретроспективная выставка творчества Корина А. М. в Москве.
  • 1981 — Ретроспективная выставка творчества Корина А. М. в Москве.

.

Работы

  • «Портрет художника Бакшеева В. Н.», 1888
  • «Пейзаж с церквушкой. Плёс», 1890-е
  • «Ранняя весна», 1890-е
  • [rupo.ru/picture/2535/korin_a.m._portret_n.s._ammosowa._1890-e.html/ Портрет Н. С. Аммосова, 1890-е]
  • [rupo.ru/picture/2534/korin_a.m._portret_n.w._medyntsewa.html «Меценат» (Портрет Н. В. Медынцева)]
  • [rupo.ru/picture/2533/korin_a.m._opyaty_prowalilsya._1891.html/ «Опять провалился», 1891]
  • [rupo.ru/picture/2530/korin_a.m._bolynoy_hudozhnik._1892.html/ «Больной художник»,1892] ГТГ
  • «В отсутствии жены», 1893
  • [dram.donbass.name/view.php?part=rus&id=r073&len=212| «Пастушки», 1894, 36,5 х 50, Донецкий областной художественный музей]
  • «Любитель», 1897, холст, масло, Государственный Русский музей
  • [rupo.ru/picture/2531/korin_a.m._burlaki._1897.html/ «Бурлаки», 1897]
  • «С. С. Корина за глажением. Плёс», 1898
  • [rupo.ru/picture/2532/korin_a.m._za_knigoy._1900.html/ «За книгой», 1900]
  • «Сарай», 1900-е
  • «За чайком», 1912
  • [dram.donbass.name/view.php?part=rus&id=r074&len=212/ «Окно»,1912, 62 х 54, Донецкий областной художественный музей ]
  • «Автопортрет», 1915, Третьяковская галерея

Галерея

Напишите отзыв о статье "Корин, Алексей Михайлович"

Примечания

  1. Минченков Я. Д. "Воспоминания о передвижниках". — Ленинград: "Художник РСФСР", 1965.
  2. Бакшеев В. Н. "Воспоминания". — Москва, 1961.

Ссылки

  • [plyos.org/catalog/korin/ Корин А. М. в Галерее Плёса]
  • [az.lib.ru/m/minchenkow_j_d/text_0220.shtml Минченков Я. Д. Воспоминания о передвижниках. Корин Алексей Михайлович]
  • [artru.info/ar/8938/ Корин Алексей Михайлович]
  • [dram.donbass.name/main.php?part=rus Донецкий областной художественный музей ]
  • [www.art-catalog.ru/artist.php?id_artist=107/ Корин Алексей Михайлович]
  • [www.tg-m.ru/articles/3-2016-52/istoriya-odnoi-kartiny Наталия Корина «ИСТОРИЯ ОДНОЙ КАРТИНЫ»]. Журнал «Третьяковская галерея», #3 2016 (52)


Отрывок, характеризующий Корин, Алексей Михайлович

Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.