Дерма

Запрос «кутис» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Де́рма (лат. dermis, от греч. δέρμα — кожа), ко́риум (лат. corium, от греч. κόριον — кожа), ку́тис — собственно кожа, соединительнотканная часть кожи у позвоночных животных и человека, расположенная между эпидермисом и нижележащими органами, с которыми дерма более или менее подвижно связана посредством подкожной рыхлой соединительной ткани, часто богатой жировыми отложениями.

Строение дермы

Дерма располагается под эпидермисом и отделена от него базальной мембраной. Выполняет преимущественно трофическую и опорную функции, что и определяет обилие волокон и капилляров.

Сосочковый слой

На срезе представлен группой сосочков, проникающих в эпидермис. Сосочковый слой образован рыхлой волокнистой неоформленной соединительной тканью (РВНСТ). Преобладают фибробласты и фиброциты, макрофаги и тучные клетки (тканевые базофилы), Т-лимфоциты. Петли капилляров, заходящие в сосочки, имеют форму шпилек.

Благодаря сосочкам, площадь контакта дермы с эпидермисом значительно увеличивается, что вместе с обилием капилляров способствует его трофике. Большое число макрофагов, тканевых базофилов и других иммунокомпетентных клеток позволяет реализовывать защитную функцию системы иммунитета.

В зависимости от толщины кожи, выраженность сосочкового слоя может варьировать.

Сетчатый слой

Сетчатый слой образован плотной волокнистой неоформленной соединительной тканью и образует основную часть дермы. Имеет самые мощные коллагеновые волокна, формирующие характерную сеть (вязь) и выполняет, в основном, опорную функцию. Пространство между волокнами заполнено аморфным веществом, синтезируемым отростчатыми фиброцитами. Они связанны с коллагеновыми волокнами интегринами, а с другими фиброцитами с помощью собственных отростков. Повышенная физическая нагрузка стимулирует их к повышенному синтезу межклеточного вещества.

Гиподерма

Также иногда её называют подкожная жировая клетчатка. Располагается непосредственно под дермой и связана с ней относительно подвижно. Образована жировой тканью с гипертрофированными липоцитами, формирующей жировые дольки. Жировая ткань позволяет гиподерме запасать питательные вещества и воду, а также участвовать в терморегуляции.

См. также

• Эпидермис
• Кожа

Источники

• Дерма // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Дерма

Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.