Корнаи, Янош
| Янош Корнаи | |||
| János Kornai | |||
| Научная сфера: | |||
|---|---|---|---|
| Известен как: |
автор эффекта мягких бюджетных ограничений | ||
| Награды и премии: |
| ||
Я́нош Ко́рнаи (венг. Kornai János; род. 21 января 1928, Будапешт) — венгерский экономист, в 1978 году президент Эконометрического общества, автор эффекта мягких бюджетных ограничений.
Биография
Янош Корнаи родился в Будапеште в 1928 году в еврейской семье, фамилия при рождении Корнхаузер. Отец — адвокат, погиб в Освенциме, Яношу удалось скрыться от нацистов[1]. После освобождения от нацистов стал сторонником коммунистических идей, в 1945 году работал в ЦК комсомола. Два года изучал философию в Будапештском университете. В 1947—1955 годах работал экономическим редактором в газете «Свободные люди»[2].
С середины 1955 года, закончив аспирантуру будапештского Университета экономических наук имени Карла Маркса, стал работать в Институте экономики Венгерской академии наук. В 1956 году за месяц до начала революции защитил диссертацию по истории и философии, в которой критиковал гиперцентрализацию хозяйственной системы. В это время перестал быть ортодоксальным марксистом, но продолжал верить в возможность реформирования социалистической системы[1].
В 1961 году Корнаи получил докторскую степень в будапештском Университете экономических наук имени Карла Маркса, а в 1966 году он получил вторую докторскую степень по экономике в Венгерской академии наук[3].
В 1967 году занял должность профессора экономики в Институте экономики Венгерской академии наук[3]. Работал в качестве приглашённого профессора в ряде западных университетов, в том числе в Стэнфорде (1968, 1973), Принстоне (1972, 1983), Стокгольме (1976-1977). В 1986—2002 годах — профессор Гарвардского университета. С 1987 года — руководитель отдела Института экономики ВАН. Сопредседатель Департамента планирования развития ООН (1991-1993).
В 1978 году был избран президентом Эконометрического общества, в 1987 году — президентом Европейской экономической ассоциации. С 1972 года почетный член Американской академии гуманитарных и естественных наук, с 1976 года почетный член Американской экономической ассоциации[4], с 1980 года Королевской академии наук Швеции, в 1978 году получил почетные ученые степени Парижского университета и Университета г. Познань (Польша). В 1972—1977 года занимал пост вице-председателя Комиссии ООН по планированию развития[3], почётный профессор университета Корвина[5], почётный президент Европейской ассоциации эволюционной политической экономии[6].
С 2002 по 2005 годы был президентом Международной экономической ассоциации[en][5]. С 2011 года почётный президент Европейской экономической ассоциации[5].
Семья
Янош женат на Жуже Даниэль (экономист) и имеет троих детей Габор Корнаи, Андраш Корнаи[en] (родился 1957) и Юдит Вейбулл [2].
Научное творчество
Первая книга «Сверхцентрализация» вышла в 1956 году и содержала критику экономики советского образца. В Венгрии труд подвергся осуждению, однако был высоко оценен западными экономистами.
После этого выбрал наименее политизированную сферу исследований — использование линейного программирования в планировании. Совместно с Т. Липтаком разработал оригинальный метод решения задач блочного программирования — метод программирования на двух уровнях.
Разочаровавшись в марксизме, Корнаи стал приверженцем неоклассической экономической теории, но она также перестала его удовлетворять. В книге «Антиравновесие» Корнаи рассмотрел недостатки вальрасовской общей теории равновесия. С этого времени он перестал быть безоговорочным сторонником какой-либо доктрины и называет себя эклектичным экономистом, вобравшим в себя идеи различных школ[7].
Работа «Экономика дефицита»(«Дефицит») посвящена проблеме хронического дефицита в социалистической экономике, его причинах, проявлениях и последствиях в контексте функционирования общей системы. Признав дефицит имманентным социалистической системе, Корнаи сделал вывод, что ликвидировать дефицитную экономику нельзя без изменения этой экономики в целом, без перехода в другое, «нормальное состояние», к другому типу равновесия. В книге «Путь к свободной экономике» (1990) отбросил идею «рыночного социализма» и сделал выбор в пользу частной собственности и капитализма
Я. Корнаи впервые в 1976 году, прочитав лекции в Стокгольмском университете, ввел в экономическую литературу понятие мягкое бюджетное ограничение, опубликовав в 1979 году статью «Ресурсо-ограниченная система против спросо-ограниченной системы»[8], где впервые было дано определение «мягкого бюджетного ограничения»[9] — эффекта, при котором экономические агенты при принятии решения, связанные с рисками возникновения неплатежеспособности, ожидают, что в такой ситуации им будет оказана финансовая помощь извне.
Награды
За свои достижения в области экономической науки был неоднократно награждён[2]:
- 1970 — премия Венгерской академии наук
- 1974 — премия Венгерской академии наук
- 1982 — премия Фрэнка Сейдмана[3]
- 1983 — государственный приз Венгерской республики
- 1983 — премия Гумбольдта
- 1992 — Эразмусская медаль Европейской Академии
- 1994 — иностранный член Российской академии наук[10]
- 1994 — главный приз и премия имени Ференца Деак за заслуги в области социальных наук от Фонда «Pro Renovanda Cultura Hungariae»
- 1994 — приз Сечени[en]
- 1997 — премия Джона фон Неймана[en] от колледжа перспективных исследований имени Ласло Райка[en]
- 1997 — офицер ордена Почётного легиона[11]
- 1997 — приз за продвижение репутации венгров от Венгерского правительства
- 2002 — Командорский Крест Ордена Заслуг перед Венгерской Республикой
- 2005 — почетный гражданин Будапешта
- 2005 — приз Прима Примиссима
- 2007 — Командорский крест со звездой Ордена Заслуг перед Венгерской Республикой
- 2008 — пожизненный член Венгерской экономической ассоциации
- 2009 — премия «Двадцати лет Старой Республики» от Венгерского правительства
- 2010 — медаль Леонтьева
- 2010 — Большой Крест Ордена Заслуг перед Венгерской Республикой
- 2013 — премия ХХI века.
Библиография
- Корнаи Я., Липтак Т. Планирование на двух уровнях // Применение математики в экономических исследованиях. Т.3. М.: Мысль, 1965.
- Корнаи Я. Дефицит — М.: Наука, 1990 — ISBN 963-221-227-4 (англ. Economics of Shortage, 1980)
- Корнаи Я. Путь к свободной экономике — М.: Экономика, 1990
- Корнаи Я. [www.vopreco.ru/rus/books.files/kornai.html Социалистическая система: политическая экономия коммунизма] — М.: Редакция журнала «Вопросы экономики», 2001 (англ. The Socialist System. The Political Economy of Communism, 1988)
- Корнаи Я. [www.polit.ru/article/2007/11/07/kornaibook/ Силой мысли: неординарные воспоминания об одном интеллектуальном путешествии] — М.: Логос, 2007
- Корнаи Я. Размышления о капитализме — М.: Издательство института Гайдара, 2012
- Kornai J. Anti-Equilibrium — Budapest, 1971
Напишите отзыв о статье "Корнаи, Янош"
Примечания
- ↑ 1 2 Травин Д. [www.idelo.ru/533/21.html Великие реформаторы: Янош Корнаи — Могильщик социализма] // Дело 24.11.2008
- ↑ 1 2 3 János Kornai [www.kornai-janos.hu/Kornai%20CV%20English.pdf Curriculum Vitae].
- ↑ 1 2 3 4 Блауг М. [www.seinst.ru/page687/ 100 великих экономистов после Кейнса] // СПб.: Экономикус. — 2009. — С. 125-127. — ISBN 978-5-903816-03-3.
- ↑ [www.aeaweb.org/about-aea/honors-awards/foreign-honorary-members Foreign Honorary Members]. AEA.
- ↑ 1 2 3 [www.uni-corvinus.hu/index.php?id=16353&no_cache=1&tx_ttnews%5Btt_news%5D=9742&cHash=ff7d29b412d3ddb5bf2783806ebcaf52 Professor János Kornai - Honorary President of the International Economic Association] (англ.). Corvinus university of Budapest. Проверено 11 апреля 2012. [www.webcitation.org/685dqce11 Архивировано из первоисточника 1 июня 2012].
- ↑ [eaepe.org/?page=about&side=honorary_presidents Honorary Presidents]. EAEPE. Проверено 2 июня 2016.
- ↑ Интервью с Яношем Корнаи // О чём думают экономисты. Беседы с нобелевскими лауреатами / под ред. П. Самуэльсона и У. Барнетта. — М.: Юнайтед Пресс, 2009. — С. 109−127. — ISBN 978-5-9614-0793-8.
- ↑ Kornai J. [www.kornai-janos.hu/Kornai1979%20Resource-constrained%20vs.%20demand-constrained%20systems%20-%20Econometrica.pdf Resource-Constrained versus Demand-Constrained Systems] // Econometrica. — July 1979. — № 47(4). — P. 801-819.
- ↑ Kornai J. [www.kornai-janos.hu/Kornai1979%20Resource-constrained%20vs.%20demand-constrained%20systems%20-%20Econometrica.pdf The soft budget constraint: An introductory study to Volume IV of the life’s work series] // Acta Oeconomica. — 2014. — № 64 (S1). — P. 25-79. — DOI:10.1556/AOecon.64.2014.S1.2.
- ↑ [isaran.ru/?q=ru/person&guid=E6BD3BEF-CB4F-D241-8DA9-C3232DC944EA Корнаи Янош] (рус.). Информационная система «Архивы Российской академии наук». Проверено 11 апреля 2012. [www.webcitation.org/685drzsWO Архивировано из первоисточника 1 июня 2012].
- ↑ [www.news.harvard.edu/gazette/1997/10.02/news.html The Harvard university gazette] (англ.). The Harvard university gazette. Проверено 11 апреля 2012. [www.webcitation.org/685drBtj7 Архивировано из первоисточника 1 июня 2012].
Отрывок, характеризующий Корнаи, Янош
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
