Корнарос, Вицендзос
Вице́ндзос Корна́рос (греч. Βιτσέντζος Κορνάρος) или Вике́ндиос Корна́рос (греч. Βικέντιος Κορνάρος), также Винче́нцо Корна́ро (итал. Vincenzo Cornaro) (1553—1613/1614) — критский писатель эпохи Возрождения в Греции; автор поэмы «Эротокритос», один из ведущих представителей Критской школы.
Биографические сведения
О жизни Вицендзоса Корнароса известно немного. Исследователи опираются преимущественно на данные, которые о себе оставил сам Корнарос в последних строфах «Эротокритоса». Считается, что он родился в 1553 в зажиточной семье в Трапезонде, ныне входящем в состав современного муниципалитета Сития, ном Ласитион. В Трапезонде Корнарос жил примерно до 1590 года, затем он переехал в Кандию (ныне Ираклион), где женился на Мариетте Дзено. Супруги имели двух общих дочерей, Елену и Екатерину.
В 1591 Корнарос стал управляющим, а во время вспышки чумы с 1591 по 1593 годы он работал в качестве санитарного инспектора. Он проявлял большой интерес к литературе и был членом литературной группы под названием Accademia degli Stravaganti (Академия удивительного), которая была основана его братом и писателем Андреасом Корнаросом.
Умер Вицендзос Корнарос в Кандии в 1613 (или 1614) году. Похоронен в церкви Святого Франциска. Причина смерти остается неизвестной.
Основные произведения
Раннее произведение Корнароса — драма «Жертва Авраама», прототипом которой послужила пьеса итальянского писателя Луиджи Крото под названием «Исаак».
Свою поэму «Эротокритос» Корнарос написал около 1640 года живым народным языком. Позднее в XIX веке «Эротокритос» служил источником вдохновения для Дионисиоса Соломоса и оказал значительное влияние на таких греческих поэтов, как Костис Паламас, Костас Кристаллис, Йоргос Сеферис.
Память
- Имя Вицендзоса Корнароса носит одна из площадей Ираклиона[1], на которой к тому же установлен памятник главным героям поэмы Эротокритосу и Аретусе[2].
- Именем Корнароса назван паром компании Lane Line[3], что построен в 1976[4]. Он соединяет греческие острова Китира и Андикитира с островом Крит, Пелопоннес и портом Пирей.
Напишите отзыв о статье "Корнарос, Вицендзос"
Примечания
- ↑ [fotki.yandex.ru/users/s-tanechka/view/263365/?page=1 Современная скульптурная группа на площади Корнароса. Эротокритос и Аретуза]
- ↑ [windflower.spb.ru/displayimage.php?album=228&pos=28 Ираклион — Герои поэмы «Эротокрит» Винцендзоса Корнароса (1650).]
- ↑ [www.ferries.gr/lane/kornaros.htm LANE Lines F/B Vitsetzos Kornaros from Piraeus to Crete]
- ↑ [www.marinetraffic.com/ais/shipdetails.aspx?MMSI=239311000 VITSENTZOS KORNAROS — 7358327 — Vessel’s Details and Current Position]
Литература
- Николау Н. Г. Краткий словарь новогреческой литературы. — Москва: Книжный дом «Либроком», 2010. — 296 с. — ISBN 978-5-397-01373-4
- D. Holton, Λογοτεχνία και κοινωνία στην Κρήτη της Αναγέννησης «Literature and society in Renaissance Crete», p. 369
- L. Politis, Ιστορία της Νεοελληνικής λογοτεχνίας «History of modern Greek literature», ed. Μ.Ι.Ε.Τ. (National Bank of Greece Cultural Foundation), Athens 1978, p. 78
- K. Th. Dimaras, Ιστορία της νεοελληνικής λογοτεχνίας «History of modern Greek literature», ed. Ίκαρος, Athens 1975 (6η έκδοση), p. 81
- St. Alexiou, «Εισαγωγή» «Introduction» of Βιτσέντζος Κορνάρος, Ερωτόκριτος, ed. Ερμής, Athens 1995, p. 16-17.
Отрывок, характеризующий Корнарос, Вицендзос
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
