Корнеев, Василий Климович

Василий Климович Корнеев
Дата рождения	5 января 1911(1911-01-05)
Место рождения	деревня Синегубово Тульская губерния, Российская империя
Дата смерти	27 января 1945(1945-01-27) (34 года)
Место смерти	в районе деревни Шверзенц, Третий рейх
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	бронетанковые войска
Годы службы	1933—1935, 1941—1945
Звание	гвардии капитан
Часть	34-й гвардейский отдельный тяжёлый танковый полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Василий Климович Корнеев (1911—1945) — советский офицер-танкист, Герой Советского Союза (1945, посмертно).

Отличился в январе 1945 года в боях по уничтожению окружённой группировки немецких войск в районе города Познань (ныне Польша). Танковая рота 34-го гвардейского отдельного тяжёлого танкового полка гвардии капитана В. К. Корнеева прорвала оборону противника, вышла ему глубоко в тыл, но сама оказалась в окружении. Трое суток экипаж отбивал атаки, погиб 27 января 1945 года на третьи сутки боя.

Биография

Родился 5 января 1911 года в деревне Синегубово ныне Плавского района Тульской области в крестьянской семье. Русский. Образование неполное среднее. Работал на заводе, затем председателем райисполкома в Витебской области.

С 1933 по 1935 год проходил срочную службу в РККА. В 1938 году окончил курсы младших лейтенантов.

С началом Великой Отечественной войны в июне 1941 года вновь призван в армию. Член ВКП(б) с 1941 года. С марта 1942 года в действующей армии. Сражался на Южном, Юго-Западном, снова Южном, Западном и 1-м Белорусском фронтах. Был дважды ранен.

В 1943 году окончил Высшую офицерскую бронетанковую школу.

Командир танковой роты 34-го гвардейского отдельного тяжёлого танкового полка (8-я гвардейская армия, 1-й Белорусский фронт) гвардии капитан В. К. Корнеев отличился во время Варшавско-Познанской наступательной операции в боях по освобождению города Познань (ныне Польша). В боях по уничтожению окружённой группировки немецких войск в районе города-крепости Познань его танковая рота прорвала оборону противника, вышла ему глубоко в тыл, но сама оказалась в окружении. На западной окраине деревни Шверзенц (ныне город Сважендз, Великопольское воеводство, Познанский повят, Польша) танк В. К. Корнеева был подбит. Трое суток экипаж отбивал атаки, ведя огонь до последнего снаряда. Затем отстреливались из снятого с танка пулемёта. Погиб 27 января 1945 года в этом бою.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года «за образцовое выполнение заданий командования, проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками» Корнееву Василию Климовичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Похоронен в деревне Шверзенц (Сважендз).

Награды и звания

• Герой Советского Союза (24 марта 1945, посмертно);
• орден Ленина (24 марта 1945, посмертно);
• орден Красного Знамени (14 августа 1944);
• орден Красной Звезды (16 января 1943).

Семья

Жена — Полина Понтелеевна, проживала в городе Полтава.

Память

Внешние изображения
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=20540 Мемориал «Курган Славы» в Плавске.]. [www.webcitation.org/6GjGxhiU1 Архивировано из первоисточника 19 мая 2013].

Имя В. К. Корнеева увековечено на стене Героев перед стелой на мемориале «Курган Славы» в городе Плавск Тульской области.

Литература

• [www.az-libr.ru/index.htm?Persons&000/Src/0007/cc266b8a Корнеев Василий Климович] // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Бессмертен подвиг их высокий / Пред. ред. коллегии А. А. Елькин. — 2-е изд. — Тула: Приокское книжное издательство, 1983. — С. 279—280. — 646 с. — 10 000 экз.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15963 Корнеев, Василий Климович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Корнеев, Василий Климович

– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.