Корнелиус, Петер Йозеф фон

Петер Йозеф фон Корнелиус
нем. Peter Joseph von Cornelius
Имя при рождении:	Peter Joseph von Cornelius
Дата рождения:	23 сентября 1783(1783-09-23)
Место рождения:	Дюссельдорф
Дата смерти:	6 марта 1867(1867-03-06) (83 года)
Место смерти:	Берлин
Влияние на:	Филипп фон Фольц, Герман Аншютц
Награды:
Работы на Викискладе

Петер Йозеф фон Корнелиус (нем. Peter Joseph von Cornelius; 23 сентября 1783, Дюссельдорф — 6 марта 1867, Берлин) — немецкий художник и педагог. Дядя композитора Петера Корнелиуса.

Биография

Сын хранителя дюссельдорфской картинной галереи, Корнелиус остался сиротой в 15 лет и находился в очень стеснённых обстоятельствах. Сумев преодолеть их, он начал работать над росписями местных церквей (особенный интерес представляет роспись церкви святого Квирина в Нойсе).

Этапной стала для Корнелиуса поездка в Рим в 1811 г.: здесь он присоединился к товариществу германских художников, в которое входили Овербек, Пфорр и др. Это сообщество взяло себе название «Союз Святого Луки», а в историю немецкой живописи вошло под полушутливым прозвищем «назарейцы». В свой римский период Корнелиус вместе с другими назарейцами принял участие в росписи дома прусского консула в Риме Бартольди (1816—1819), а также (совместно с Амслером) работал над иллюстрациями к «Песни о Нибелунгах».

В 1820-е годы Корнелиус живёт преимущественно в Мюнхене по приглашению Людвига Баварского, пишет придворные портреты, с 1819 по 1824 становится первым директором Дюссельдорфской Академии художеств. Он расписывает несколько мюнхенских церквей, а также здания Глиптотеки (фрески утрачены во Вторую мировую войну) и Пинакотеки.

В 1840 году Корнелиус переезжает в Берлин. К 1840-м гг. относится его последняя работа — впечатляющие размахом и экспрессией эскизы к росписи королевской усыпальницы по мотивам Дюрера. Написанные им в Мюнхене фрески на античные сюжеты в Глиптотеке (1820—1830) и «Страшный суд» в церкви св. Людвига (1836—1840) явились наиболее характерными произведениями немецкого академического искусства этого периода и длительно служили образцами, на которых воспитывалась художественная молодежь Германии.

Среди его учеников были живописцы Якоб Гётценбергер и Готлиб Гассен.

• Некоторые работы
• Peter von Cornelius 001.jpg

  Мудрые и неразумные девы. Ок. 1813. Музей Кунстпаласт. Дюссельдорф

• Peter von Cornelius 006.jpg

  Таверна, около 1820

Источники

• Корнелиус Петер фон — статья из Большой советской энциклопедии.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Петер Йозеф фон Корнелиус
• [slovari.yandex.ru/Петер%20Корнелиус/Европейское%20искусство/Корнелиус,%20Петер%20фон/ Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика: Энциклопедия: В 3 т. — М.: Белый город, 2006.](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2866 дней))
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_colier/1357/КОРНЕЛИУС Энциклопедия Кольера]

Отрывок, характеризующий Корнелиус, Петер Йозеф фон

– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.